Клэр заявилась разодетая в пух и прах: на ней солнечные очки от «Гуччи» и джинсы за триста долларов. Лейни ушла всего несколько часов назад, и я только-только очнулся от короткого посткоитального забытья. Я сижу на крыльце и ем хлопья «Кэп-н-Кранч» прямо из коробки, пока не начинает ломить зубы. Каким бы ни был секс — хорошим или неудачным, супружеским или на стороне, проснувшись, я всегда хочу жрать. Клэр стремительно проезжает по подъездной дорожке, так что кролики в панике бросаются врассыпную, и очень резко тормозит; я слышу визг тормозов, но ей как-то удается не сломать шею. Клэр водит машину так же, как живет — одинаково азартно, нетерпеливо и неумело.
— Дуг, какого хрена! — кричит она, поднимаясь на крыльцо с таким видом, будто дом принадлежит ей. Я не принимаю этого на свой счет. Клэр всегда такая. Она командовала, даже когда мы были у мамы в животе. Клэр на две минуты старше меня; она живое доказательство того, что наша ДНК ярче воплотилась в женской половине семьи: густая грива темных волос, блестящих, как в рекламе шампуня, безупречная смуглая кожа, глаза цвета вечернего неба и многозначительная кривая ухмылка, которая, если нужно, без труда превращается в ослепительную широкую улыбку. Мать хотела, чтобы Клэр снималась в кино, и поэтому, разумеется, Клэр вряд ли когда этого захочется. У меня такие же волосы, кожа и глаза, но все это выглядит так, будто было подобрано случайно, как попало, словно резиновые детали лица Мистера Картофельная Голова[14], которые никогда толком не складываются в единое целое. Клэр говорит, что у нее есть ум и красота, а у меня — запчасти на случай, если что-то выйдет из строя.
— Я целый день пытаюсь тебе дозвониться! — орет она. — Какого хрена ты не подходишь к телефону?
— Я запустил им в дерево.
Она взглянула на меня.
— Я ее знаю?
— Это была мама.
Клэр кивает.
— В следующий раз просто скажи ей, что тебе еще кто-то звонит, и повесь трубку. У меня это срабатывает.
— Постараюсь запомнить.
— Я звонила и на городской.
— Ну да. Я никогда к нему не подхожу.
— Не свисти, Дуг, — она смотрит на меня суровым взглядом. — Ты не имеешь права запираться от меня — после того, что произошло.
— Ради всего святого, ты когда-нибудь забудешь об этом?
— Ты пытался покончить с собой.
— Я просто заснул в ванной.
— У тебя был передоз.
— Обычное снотворное. Я просто немного переборщил.
— Типа того, что полпузырька — слишком много.
— Забудь об этом, Клэр. Ты хуже мамы. Вы выдумали, что я пытался покончить с собой. Вовсе нет. Поверь мне. Я-то знаю.