Проблема с центром Нью-Рэдфорда в том, что он не так-то велик. Из-за маниакального стремления муниципалитета сохранить в городе сельскую атмосферу ближайший деловой район находится в пяти с половиной километрах к югу, где Бродвей становится Южным Бродвеем, а Нью-Рэдфорд — просто старым Рэдфордом. Но в Нью-Рэдфорде на Бродвее есть только один торговый квартал: «Пицца Антонелли», «Си-Ви-Эс», несколько на удивление заурядных ресторанов, семейный магазинчик канцелярских товаров, офисы двух конкурирующих городских агентств недвижимости, расположенных по соседству друг с другом, парикмахерская «Ривьера», салон маникюра «Розовые лепестки» и лавка «Мамочкино домашнее мороженое». За углом, на Роринг-Крик-роуд, находятся «Супер Стоп & Шоп» и видеосалон «Блокбастер». Кучка инвесторов хотела выкупить часть парковки «Стоп & Шоп», чтобы построить здесь пассаж, но совет по городскому зонированию подрезал им крылышки, точно так же, как раньше угробил планы «Икеи», магазина «Все для спальни и ванной», и поставил крест на расширении городской синагоги. Как и во всех зажиточных пригородах, здесь главное, чтобы все оставалось по-прежнему, не развивалось и не росло.
Следовательно, практически невозможно пройти по центру Нью-Рэдфорда, не наткнувшись на какого-нибудь знакомого. Потому что так или иначе приходится идти мимо «Старбакса», и всегда кто-то из знакомых входит или выходит из кафе. До гибели Хейли я об этом как-то не задумывался, поэтому обычные походы в магазин за мылом и лезвиями для бритвы превратились в изнурительное преодоление полосы препятствий в виде жалости и навязчивого внимания друзей и соседей, которым не терпелось пожать мне руку, обнять меня, спросить, как дела. А еще они, проезжая мимо, сбрасывали скорость и показывали на меня пальцем, а кто-то любопытно глазел на меня на стоянке, словно я — сломавшийся тягач с прицепом на обочине шоссе.
Но сейчас утро, и Клэр не терпится выпить чашку обезжиренного «Венти мокко латте» или чего-нибудь еще, поэтому мы заходим в «Старбакс». Толпа служащих уже схлынула, сейчас в кафе сидят женщины, возвращающиеся из спортзала, и кучкуются молодые матери. Когда они наклоняются к своим малышам, из их джинсов на бедрах и дизайнерских тренировочных штанов выглядывают полоски тонких прозрачных трусиков. Я неловко киваю нескольким мимолетным знакомым; они улыбаются, кивают в ответ и тут же отводят глаза, хотя я в этом и не уверен, так как сам уже отвернулся.
— Что я здесь делаю? — бормочу я Клэр, стиснув зубы. — Я даже кофе-то не пью.