- Ну! Поговори мне еще, свинья! Ты должен быть счастлив, что фатерлянду потребовалось такое жалкое корыто. Собирайся живо! Если через сорок минут ты не будешь в море…
Линдаль начал переносить провизию в шлюпку.
- Что там? - спросил офицер в зюйдвестке, указывая на ящик с пивом.
- Имбирное пиво.
- Оставь его здесь. Хватит с тебя бочонка воды. От пива в открытом море легко заболеть животом.
- Ружья можно взять? - спросил Линдаль.
- А зачем они тебе? - офицер протянул руку к бельгийской двустволке.
- Пусть берет, - сказал блондин.
- Ладно, бери, - махнул рукой офицер.
- Что это? - спросил блондин, когда Линдаль вытаскивал из каюты ультрагидрофон.
- Прибор для улавливания звуков, которые издают морские животные.
- Нашел о чем думать! - крикнул офицер в зюйдвестке. - Боишься не найти с рыбами общего языка?
- Оставь его, Манфред. Пусть делает, что хочет, - сказал блондин.
- Судовой журнал и документы я могу взять с собой? - спросил Линдаль, закрывая прибор брезентом.
- Нет. Они нам понадобятся, - ответил блондин. - Вы готовы?
Линдаль кивнул и полез в шлюпку. Она висела на теневой стороне. И когда скрипнули тали и Линдаль закачался на легкой зыби, ему показалось, что он находится в черном колодце. Он взглянул вверх. Эквадорский флаг узкой серебряной полоской застыл в черном небе. Большие тропические звезды казались близкими, как никогда. Линдаль оттолкнулся, сел за весла.
- Счастливого плавания, приятель! - крикнул офицер в зюйдвестке.
Линдаль молча начал грести прочь от «Галапагоса», прямо на Южный Крест.
…Линдалю повезло. Отклонившись сначала к югу, он попал в струю Перуанского течения, и его понесло на север. По его расчетам, он должен был на девятый день увидеть вулканические конусы Черепашьих островов. Он надеялся пристать к берегу либо на Эспаньоле, либо ка Санта-Марии. Но на беду утром девятого дня пал густой туман. Линдалю казалось, что он слышит даже, как бьется о скалы прибой. Но разглядеть ничего не удавалось. Он взял немного к западу, шум слева от него не стал слабее, а справа не усилился. Тогда он направил шлюпку на восток. Туман стоял такой, что даже корма выглядела размытой и призрачной. Линдаль не думал о том, что шлюпку может разбить. Он боялся промахнуться. И когда шум прибоя начал стихать, он понял, что случилось самое страшное - его уносит в открытый океан. О том, чтобы попытаться выгрести против течения, нечего было и думать. Впереди оставался, правда, еще один небольшой островок - Эррахуэс, но шансы случайно наскочить на него в тумане были ничтожны. И все же Линдаль решил попытаться. Он развернул шлюпку и начал грести против течения. Теперь его продвижение на север сильно замедлилось, и он мог надеяться, что у него хватит времени по каким-нибудь признакам определить свое положение относительно острова. Прошло часов шесть-семь. Линдаль страшно устал и готов был поручить себя господу, бросить весла и лечь на дно шлюпки. Но тут ему почудилось, что он слышит характерный гортанный крик корморанов. У этих больших птиц куцые недоразвитые крылья. Поэтому не могло быть сомнения, что земля где-то рядом. Линдаль прислушался. Ему показалось, что кормораны стали кричать сильнее. Он бросил весла и сел за руль. Взошло солнце. За плотной серой пеленой оно казалось светлым расплывчатым пятном. Постепенно туман стал таять.