— Ладно, идите, — Ракитин не особо верил в причастность коменданта порта к этому жуткому убийству, но опыт в ЧК подсказывал, что в жизни возможно абсолютно все. И начальник порта это прекрасно понимал, как будто это убийство подписало ему смертный приговор. Будучи большевиком, он знал методы своих. Хуже убийства произойти не могло ничего. Даже если обнаружил тело случайно.
— Есть что-то еще? — Ракитин снова повернулся к врачу.
— Мальчишка нищий был. Из босяков. Вот, смотрите — на левой руке следы чесотки. А в волосах — гниды. Был завшивленный. Значит, ночевал где придется. Бездомный.
— Значит, и работал на разгрузке в порту, — в тон ему добавил Ракитин.
Больше врачу сказать было нечего. Из личных вещей убитого выудить не удалось ничего, их, можно сказать, и не было. Одет он был в какие-то бесформенные, рваные обноски. В карманах того, что давным-давно было брюками, обнаружился пустой спичечный коробок и крошечный огарок свечи. Башмаки без подошв, вместо которых были старые газеты, валялись рядом со входом в пятый склад. Состояние этих башмаков было таким ужасающим, что украсть их никто бы и не польстился. А больше ничего и не было.
Тело накрыли брезентом снова, носилки положили на телегу и увезли в городской морг.
Лицо врача было печальным.
— Я вот, знаете, что думаю? — обернулся он к Ракитину. — За что такого убивать? Нищий, босяк — за что? Ни денег у него, и украсть нечего. Да и сопливый совсем. Ну за что?
— Разве убивают только, чтобы украсть? — усмехнулся Ракитин. — А если это психически больной человек, и убивает просто так?
— Ну, то, что убийца психически больной, в этом нет никаких сомнений, — сказал врач, — психопат с садистскими наклонностями. Скорей всего, шизофреник. Но вот свечка...
— А что свечка? — заинтересовался Ракитин.
— Свечка говорит, что он жил в темноте. Там, где темно. А ведь вся Одесса стоит на катакомбах. Что, если он прятался именно там? В мине какой-то?
— Точно! Я об этом как-то не подумал, — Ракитин не был одесситом, в отличие от врача. — Тут же есть катакомбы! Есть где прятаться! Хорошо, что вы сказали. Выходит, мальчишка чего-то боялся. Раз он прятался, значит, было чего. Узнать бы где...
— Боюсь, этого вы не узнаете, — усмехнулся врач, — никто не знает все входы в катакомбы, даже коренные одесситы.
— А вы в детстве в катакомбы лазили? — улыбнулся Ракитин.
— Как и все одесские дети! Но мне не понравилось. Холодно, темно и страшно. Не лучшее это место для человека. Несет в себе зло, — вздохнул врач.
— Судя по огарку свечи, мальчишка прятался в катакомбах долго, — задумался Ракитин, — там, где холодно, темно и страшно, как вы говорите. Кто станет находиться в таком месте по доброй воле? Узнать бы все-таки где...