Несколько всадников, находившихся в самом конце отряда, пытались развернуться и уехать назад. Но толпа окружала как снежный ком, отрезая пути к отступлению, — так смертоносные волны шторма, выйдя из берегов, заливают вокруг все живое, не давая ни малейшего шанса уйти, спастись от этого вихря хаоса и разрушения.
— Бей их, робяты! Суки нафордыбаченные! Кружева нацепили на тухесе! Бей!..
Где-то далеко были слышны выстрелы. Сбившиеся в кучку, спешившиеся солдаты отпускали лошадей, которые, взвившись на дыбы, пытались перескочить через подобие баррикад, сооруженных из ящиков и камней.
Как завороженная, бешеными глазами Алена, пробившись в первые ряды, смотрела на расправу над всадниками, и ноздри ее трепетали от запаха крови, как у первобытного дикаря. Превратившись в дикое животное, возбужденная страшной силой этого кипящего людского моря, она излучала такую же дикую энергию, какая шла от толпы. Зрачки ее были расширены, узкие обескровленные губы трепетали, а ноздри, раздуваясь на запах крови, вызывали ассоциацию с хищником, рвущим до крови настигнутую, долгожданную добычу. Зрелище усиливалось клочьями черного дыма, поднимавшегося в воздух, словно страшная декорация пожарища была не фоном, а важным действующим лицом.
Мощь этой силы завораживала, и против воли Володя вдруг почувствовал такое острое возбуждение, от которого кровь, вскипев, превратила все его тело в бурлящий котел. Ему хотелось ринуться в схватку, хотелось бить, крушить, ломать. Мозг охватило темное облако безумия. И, подчиняясь этому инстинкту, этому возбуждению, исходящему от бурлящей толпы, Сосновский был готов сам превратиться в свирепого зверя, сминающего на своем пути все законы и рамки. Ничего подобного он никогда в жизни не испытывал, а потому совершенно не понимал, что делать с этим новым ощущением — бояться его или восхищаться им.
Толпа, окружившая спешившихся солдат, бросилась в атаку. У кого-то из нападавших появилось оружие. Выстрелы грянули, как гром. На парадных мундирах расцвели красные пятна — багровые цветы смерти, и уже безжизненные тела рухнули прямо под ноги толпы. Однако звука выстрелов было достаточно, чтобы привести Володю в чувство.
— Немедленно прочь отсюда! — рявкнул он, развернул Алену за плечи и, решительно схватив за руку, потянул ее вслед за собой.
И вовремя. На углу появился еще один отряд солдат, в этот раз хорошо вооруженный. Было слышно, как, целясь, солдаты щелкали затворами винтовок. Схватив свою спутницу за руку покрепче, Сосновский продолжал бежать со всех ног.
На Дерибасовской они немного перевели дыхание. Там было так же многолюдно, но пока никто не стрелял. В толпе рабочих Володя разглядел несколько знакомых воров, которые носились со всеми остальными. Воры вели себя странно, словно подстрекали к уличным беспорядкам, выполняя совершенно несвойственную для себя роль. И Сосновский вдруг подумал, что в словах девушки была очень большая доля правды — воры явно были шпионами красных и, по всей видимости, уже не собирались скрывать, на чьей они стороне.