— У меня есть дочь, Тед. Будь ей отцом. Надо быть благодарными за то, что мы имеем.
Сара выступает одной из последних. Ева, едва дыша, смотрит, как дочь появляется из-за кулис, усаживается на стул, стоящий в центре сцены, и пристраивает гитару на колене. Она очень похожа на Дэвида — тот же рост, та же небрежная элегантность, те же точеные черты лица, — но непробиваемой самоуверенности отца в ней нет и в помине. «Да и откуда ей взяться, — думает Ева, — если начиная с пятилетнего возраста она видит его от силы два раза в год».
Иногда Ева задается вопросом, не стала ли застенчивость дочери — преподавателю музыки понадобилось несколько недель, чтобы убедить Сару принять участие в концерте, — своеобразной реакцией на известность Дэвида. Здесь, в международной школе, где учатся дети дипломатов, писателей и бизнесменов, мало кто интересуется ее родителями. В Лондоне дело обстояло иначе: Сару дразнили и обзывали, она чувствовала себя изгоем. Ева медленно, исподволь добивалась от нее правды о происходящем: «Ты думаешь, это из-за того, что твоего папу показывают по телевизору?» Хотя ей хотелось немедленно отправиться в школу, схватить директрису за горло и таким образом положить конец страданиям дочери. Но ради блага Сары она поборола этот порыв. А вскоре Тед сделал ей предложение и заговорил о возможном переезде в Париж; и вот они здесь.
Сейчас Сара неподвижно сидит на сцене. Секунд через десять-двадцать в зале устанавливается тишина. Еву охватывает страх, что Сара может просто подняться и уйти; она так крепко держит Теда за руку, что на ладони у него остаются красные отметины; он продемонстрирует их Еве позже. Но после паузы, которая кажется бесконечно долгой, Сара начинает играть. И у нее хорошо получается — Ева ясно осознает это, и дело не только в ее материнской гордости. Музыкальность Сара унаследовала от бабушки; как только она начала играть, Ева услышала дружный выдох других родителей. Когда раздались аплодисменты, Сара стояла на сцене, раскрасневшись, растерянно глядя в зал, будто забыла, что в нем есть публика.
Как и обещали, после концерта они ведут Сару и ее подругу Хейли ужинать. Родители Хейли тоже идут с ними. Кевин, риелтор из Чикаго, занимается элитными квартирами для экспатов, и Тед обсуждает с ним недвижимость. На другом конце стола секретничают Сара и Хейли, пряча лица под спадающими волосами. Диана — маленькая изящная женщина с изысканными манерами уроженки южных штатов — наклоняется к Еве так близко, что можно почувстввоать аромат духов «Шанель», исходящий от ее шейного платка «Гермес».