– Ага, все-таки жива?! – рявкает Роб.
Я кладу ключи на столик и переношу телефон к другому уху.
– Джо, я с ума сходил! И Саша не отвечает. Я определил, что твой мобильный дома…
– Ты следил за мной!
– Наши телефоны соединены и обмениваются данными о перемещении. Не помнишь?
Я не помню и начинаю расспрашивать о подробностях, но он отмахивается и отвечает односложно. Да, мы настроили взаимное отслеживание местоположения на случай, если кто-то из нас потеряет телефон.
– Джо, я волновался! Тебя не было несколько часов.
– Я выходила, – поспешно сочиняю я. – К машине.
– К машине? Я же велел тебе не садиться за руль!
– Ты меня не слушаешь! – Заметив, что входная дверь до сих пор распахнута, я закрываю ее плотнее. – Я не садилась за руль, просто завела мотор и проверила, что не разряжен аккумулятор. – Удивительно, с какой легкостью получается лгать.
После некоторого молчания Роб говорит:
– И ты была там два часа?
– Я выпила таблетку и отключилась. – Я быстро поднимаюсь в нашу спальню, прижимая телефон к уху.
– Тебе нехорошо? У тебя похоже одышка.
– Все отлично, просто устала от бесконечных вопросов. – Я нажимаю кнопку «сбросить».
Я бросаюсь на кровать, хватаю с тумбочки мобильный и с остервенением тыкаю в экран, удаляя сообщения Роба. Ну почему я не взяла телефон с собой? Не исключено, что забывчивость связана с травмой, но скорее дело в самом телефоне – новый аппарат мне чужой. Некоторое время я разглядываю пустой экран, затем нажимаю на иконку «Найти друзей». Я совершенно не помню, чтобы раньше ее видела, не говоря уже о том, чтобы использовать для слежки за Робом. Снова звонит городской телефон. Я хватаю трубку и кричу:
– Роб, отстань!
– Мама, это я. – Помедлив, Саша добавляет: – Что-то случилось?
– Совершенно ничего! – Я выпрямляюсь на кровати. – Твой отец меня преследует, а в остальном… Подожди секунду. – Я запиваю пару таблеток застоявшейся водой из стакана и снова беру телефон. – Извини, пожалуйста. У тебя все хорошо?
– Преследует? – Саша смеется, но как-то нервно. Я отвлекаюсь на мобильный. Приложение никак не может найти телефон Роба, затем сообщает, что пропал сигнал «вай-фай» – обычное дело в огромном доме. – Мама, ты тут? Я вообще-то хотела узнать, как ты съездила.
– Очень хорошо, я довольна.
– Но?
– Без всяких «но».
– Слушай, мам… – Снова долгая пауза. – Ты что, папу боишься? Брось, я ничего ему не скажу.
Вот опять. Впервые я заметила это в день возвращения из больницы. Роб и Саша стали иначе себя вести друг с другом, словно теперь их разделяет нечто невысказанное и мрачное. Между ними по-прежнему есть особая связь, и все же их отношения в корне изменились. Когда она проговорилась, что Фин бросил университет, Роб мгновенно вспылил, словно только и ждал повода выплеснуть накопившуюся злость, не учитывая, что Сашина оплошность была случайной. А она обвинила его в том, что он «дергает за веревочки, регулируя, что можно говорить, а что нельзя».