– Один поцелуй и все? – спрашиваю я.
Ник качает головой.
– Мы раздевались?
– Господи…
– Ответь, пожалуйста. Я хочу знать.
– Я снял рубашку и расстегнул брюки. – Он опускает глаза на стол, перекладывает папки и снова смотрит на меня. – Джо, может, прекратим этот разговор? Все гораздо серьезнее.
Я вижу его обнаженный силуэт в полумраке и провожу пальцами по гладкой коже, изнемогая от желания.
– Мы занимались сексом?
– Нет, ты в последний момент передумала.
– А когда был следующий раз?
– Пару недель назад, при нашей последней встрече. Собственно, толком ничего и не было. Недоразумение. Я тебя лишь поцеловал. И все.
– Все?
– Ну не совсем, но мы не… – Он улыбается. – Я тебя неверно понял.
– То есть?
– Ты хотела, чтобы мы остались друзьями. По крайней мере, ты так сказала. Если честно, я думаю, ты запуталась, тебя мучила совесть. Ты убежала… – Он заглядывает мне в глаза. – А сейчас вдруг пришла.
– Мне написала Роуз, и мы встретились. – Я говорю отрывисто, обдумывая его рассказ. Мне нужно время подумать. Я изменила мужу: поцеловала другого мужчину, и мы чуть не занялись сексом. Причем инициатива исходила от меня. Господи, в кого я превратилась?
– Джо? – Ник взволнованно наклоняется вперед. – Я спрашиваю, почему Роуз ничего не сказала. Она знала, что я тебя ищу!
– Она говорила, что ты очень переживаешь. Наверное, пыталась…
– Не надо ее защищать! – Ник барабанит пальцами по ближайшей стопке документов. – Она должна была сказать! – Помолчав, он спрашивает: – А как ты упала?
– Просто оступилась. – Вопрос пробуждает знакомое видение. Мы стоим наверху лестницы. Роб вне себя от ярости. Он кричит на меня…
– И ты меня не помнишь? – В глазах Ника мелькает грусть. От его пронзительного взгляда мне становится не по себе. – Ни капли?
– Нет, – говорю я. – Разве что…
– Да? – Ник перестает барабанить пальцами по бумаге.
Я озираюсь, пытаясь подобрать слова.
– Трудно объяснить. Просто этот кабинет ассоциируется у меня… – Я снова смотрю в его горящие глаза – такое ощущение, что Ник хочет вскрыть мне черепную коробку и заглянуть внутрь, и вспоминаю, как мне хотелось сделать то же самое с Робом, разоблачить его бесконечные тайны. – Нет, не помню, с чем конкретно.
Ник с облегчением улыбается; видно, как напряжение сходит с его лица.
– Надо же, целый год… Невероятно. – Он включает настольную лампу – в маленькое окошко почти не проникает солнце, и в кабинете довольно темно. Ореол теплого света ненадолго помогает расслабиться. – Ужасно тяжело.
Я говорю, что мне пора, встаю со стула и забираю пальто и сумку, сложенные в углу.