Убедившись, что корабли в ближайшее время не выйдут в путь, Дойл кивнул своим мыслям и все-таки заставил себя подъехать к бывшему королевскому складу. И тут же едва успел выставить руку, чтобы защититься от летящего камня. Стража среагировала, закрывая его живым щитом собственных тел, из толпы возле склада раздались проклятия:
-- Сдохни, враг!
-- Твое колдовство, ублюдок!
-- Себя питаешь их жизнями! Твоих рук дело!
О выставленные щиты стражи забились камни. Толпа жаждала крови -- его, Дойла. Шестеро стражников и он сам против -- сотен безоружных, но разъяренных тварей. Они обвиняли его во всем: в закрытых городских воротах, в разломанных кораблях, в самой чуме.
Скрежетнуло по металлу, и щеку обожгло короткой вспышкой боли -- один из камней все-таки задел Дойла. Он колебался недолго.
-- Отходим!
Командир отряда обернулся:
-- Милорд, мы можем...
-- Отходим, сказал!
Да, они могли перерубить всех -- и залить доки кровью. Но и без их мечей умрут слишком многие. Повинуясь его приказу, отряд начал двигаться назад. Кони, в которых тоже попадали камни и крошево песка и опилок, заржали и задергались, но шпоры кусали их бока больнее, а железные удила рвали губы в кровь, заставляя повиноваться.
Чуть отойдя от склада, Дойл первым повернулся, и весь отряд галопом бросился прочь, оставляя чернь визжать от разочарования и злобы. Едва доки остались позади, он остановился. Командир отряда приподнял забрало и спросил:
-- Почему мы сбежали, милорд?
Дойл поднял руку к лицу -- он был без шлема и без доспехов -- потер царапину на щеке и ответил:
-- Люди короля не несут смерти королевским подданным.
Лицо капитана потемнело, но он согласно наклонил голову и отъехал в сторону. Осмотр города можно было счесть законченным, и Дойл поспешил в замок -- чтобы встретиться посреди площади с облаченным в белое Эйрихом. Его тоже сопровождал отряд охраны -- но от их группы буквально веяло чем-то светлым и чистым. Воистину, это было солнце, сошедшее с неба, чтобы утешить жителей земли.
Дойл невесело усмехнулся, глядя на то, как вылезают из подвалов и закутков люди, как увлажняются их глаза, как они воздевают руки в едином порыве восторга и благодарности.
-- Всевышний, храни короля Эйриха! -- шептали, говорили, кричали сотни глоток.
Дойл махнул рукой своему отряду -- и они скрылись на боковой улице, никем не замеченные.
-- Отдохни и дай отдохнуть своим людям, -- велел Дойл командиру отряда. -- Вы понадобитесь мне после заката.
-- Слушаюсь, милорд, -- командир поклонился, а Дойл поднялся в свои комнаты -- нужно было переодеться, смыть с лица кровь и поесть.