-- Что с Гаем и Риверсом?
Дойл откинулся на спинку кресла и сказал:
-- Мертвы оба. Гая я казнил как мятежника -- его телом можно полюбоваться на центральной площади.
-- А Риверс?
Они оба понимали, в чем смысл этого вопроса.
-- Погиб в бою. Большая жалость, -- ответил Дойл ровным тоном, словно сообщал какую-нибудь пустячную светскую новость. -- Храбрый был юноша, как и полагается потомку Ольдена. Его опознали -- лицо совсем не пострадало. Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы его торжественно похоронили в Хенте.
Эйрих едва заметно кивнул -- можно было не беспокоиться, что через год появится другой юноша, называющий себя Риверсом и претендующий на корону.
-- Ты поступил правильно, дорогой брат, -- сказал он вслух, а Дойл спросил:
-- Что произошло в мое отсутствие?
-- Твои соглядатаи вынули из меня всю душу, -- улыбнулся Эйрих. -- Теперь, когда ты вернулся, я ни минутой дольше не желаю видеть физиономию нашего святейшего отца.
-- Он берег твой покой как верный пес, -- ответил Дойл.
-- А теперь забери его обратно на псарню -- и подальше от меня. Его люди не оставляли меня одного даже в спальне. Хочу приласкать жену - и чувствую, что кто-то на меня смотрит. Даже рыцари были бы лучше - их хотя бы видно по доспехам.
Дойл рассмеялся и хлопнул себя по колену:
-- Отличная работа. Я велю им стоять спиной к постели, когда они сторожат твой сон.
-- Лучше убери их подальше, -- хмыкнул Эйрих, -- а то королева начнет сомневаться в моей мужественности.
-- Твоя мужественность, дорогой брат, уже давно неоспоримый факт для все страны, -- ответил Дойл, -- так что одна королева не подпортит твоей репутации.
-- Что же ты за ядовитая гадюка, дорогой брат? -- спросил король в тон ему, но ответа не дождался и уточнил: -- Так могу я теперь спать без охраны?
Дойл вздохнул и честно сказал:
-- Нет.
Взгляд короля из насмешливого разом сделался суровым.
-- Есть то, чего я не знаю?
-- Есть то, чего пока не знаю я, -- отозвался Дойл. -- Смутные намеки, шорохи, подозрения и слухи. Отец Рикон в мое отсутствие должен был узнать больше. Но в столице не так спокойно и безопасно, как мне бы хотелось.
Эйрих облизнул сухие губы.
-- Еще один заговор?
-- Возможно. И пока я не узнаю точно, я бы хотел, чтобы ты был под надежной охраной.
-- Кого ты опасаешься?
Дойл молчал почти минуту, прежде чем ответить:
-- Всех.
Заговор -- любой заговор -- это спрут. Он тянет свои щупальца, обвивает ими сначала тонкие стебельки, а потом мощные стволы, на которых держится власть, расшатывает их, травит ядом до тех пор, пока они не рассыпаются в труху. Уничтожать щупальца бессмысленно -- нужно найти чувствительное брюшко и проткнуть его насквозь. Если же в деле замешаны ведьмы - нужно быть осторожным вдвойне.