Роуз подалась вперед и села Найро на колени, чтобы отвлечь его единственным доступным ей способом.
– Кольцо – это символ преданности, – не отступала она, поцеловав его щетинистую щеку, затем ее губы стали продвигаться ближе к его рту. И мгновенная реакция в теле мужчины не заставила себя долго ждать. – Символ слияния двух сердец, связанных любовью. Но у нас этого нет и в помине.
Ее руки ласкали кожу Найро, плавно переходя от шеи к плечам и спускаясь ниже. Она не сомневалась, что это вызовет в нем отклик, который положит конец любым разговорам. Из его груди вырвался стон, и Роуз поняла, что добилась своей цели, хотя в глубине души надеялась проиграть этот спор, надеялась, что Найро убедит ее в обратном. Но ее надежды не сбылись.
Слегка потянув за простыню, он сорвал ее и жадным взглядом впился в пышную грудь молодой женщины.
Его рука прошлась по округлым бедрам Роуз, затем поднялась выше и обхватила полушарие груди, осторожно исследуя мягкую плоть. Одним из пальцев Найро слегка надавил на сосок и, будто загипнотизированный, наблюдал, как он становится грубее, тверже. На его лице блуждала довольная улыбка, пока он не склонил голову и не обвел языком тугой темно-розовый бутон. Роуз испустила томный стон. Она застонала громче, когда он принялся покусывать ее нежную кожу.
– Я никогда не знал, что такое любовь, – проворковал он, заставляя женщину извиваться от нетерпения. – Никогда не хотел ее. Если на свете существуют такие вещи, как прекрасный секс, кому вообще нужна любовь?
– Никому, – выдохнула Роуз. – Нельзя и мечтать о большем.
Она снова лгала. Ей хотелось куда большего, чем просто бурного соития, от мужчины, который определил их отношения как «всплеск гормонов». Ей хотелось провести с Найро вечность. Хотелось, чтобы он впустил ее в свое сердце, чтобы он боготворил ее.
Но страсть сделала ее настолько беспомощной, что она не могла отказаться от тех жалких крох, которые Найро мог предложить ей. Роуз была готова на все, лишь бы хоть на короткое мгновение почувствовать, что она важна для него.
Поэтому она не сопротивлялась, когда Найро уложил ее на софу и его могучее тело нависло над ней. Она не остановила мужчину, когда его рука властно раздвинула ее бедра. А затем его пульсирующая плоть резко вошла в нее, сотрясая средоточие ее женственности.
Роуз с готовностью принимала каждое его движение, чувствуя, как он проникает в нее все глубже и глубже. Она будто превратилась в оголенный нерв – настолько яркими были ощущения, которые сводили ее с ума.
– Да! – кричала Роуз, обвивая ногами его талию. – Да!