— Я готов! — воскликнул неотразимый Борис с сексуальной трехдневной щетиной. — Почти бесплатно… а, совсем бесплатно!
Но тут перед нами возник громадный, как гардероб, господин в дорогом летнем костюме.
— Илья Григорьевич! — с ласковой укоризной попенял хозяин, вставая. — Ждем, ждем…
— Мне очень некогда. — процедил господин, энергично потирая красные ручищи.
— Милости просим…
— Можно вас на минутку?
— Присоединяйтесь!
— На минутку! — повторил Илья Григорьевич веско, выпучив глаза; и они с Самсоном удалились, оставив нас в тревожном каком-то молчании, которое неожиданно прервала убогая:
— С сестрой и Ванечкой случилась беда.
Присутствующие (и я в том числе) всполошились восклицаньями:
— Что? Что случилось? О чем вы?
И разом умолкли при явлении бледного Самсона с остановившимся взглядом.
— Катастрофа! — одно слово произнес он и рухнул на белый стульчик, внятно хрястнув костями. Танюша вскрикнула пронзительно:
— Что с Ванечкой?
— При чем тут Ванечка! — отмахнулся отец. — Банк на грани разорения.
— Какой банк? — сразу заинтересовался бомж.
— Да вы-то! — вскипел Самсон. — Вы-то куда лезете?.. Пардон. «Фараон». Его, его… — ткнул пальцем в воздух. — Слыхали, какая сейчас ситуация на бирже?
— Тебе-то что за дело? — удивился я.
— Он — спонсор, продюсер… то есть собирался. Словом, «Египетские ночи» скончались в зародыше.
Бомж спросил:
— А сколько надо?
Самсон с размаху выпил коньяку и обрел нормальный свой иронический тон:
— Если вы с Танюшей насобираете милостыни…
— Сколько надо?
— Если у вас есть полтора миллиона долларов, то на первых порах мне хватит.
Бомж тоже выпил и сказал жестко:
— Доллары найдутся. Но я не уверен, богоугодное ли это предприятие.
— Танюша, мы тебе всегда рады, но сумасшедших я не выношу, сам нервный.
— Верь ему, у него все есть, — отозвалась она с отсутствующим видом.
Киноактеры наблюдали за трагикомической этой сценой с веселым любопытством; Самсон стиснул руками голову.
— Кто вы?
— Я все сделаю, как скажет Танюша, — произнес бомж — или не бомж? — таинственно. — Доллары найдутся, но вот она говорит, что с вашими близкими беда.
Сценарист откинулся на спинку стула, выставив «клыки».
— Безумно болит голова… А! Наверное, Вика слышала о крахе «Фараона» и ищет нового спонсора.
— А Ванечка?
Самсон страдальчески потер лысину.
— Схожу-ка я к Илье Григорьевичу, расспрошу его дочку и заодно обзвоню всех.
После его ухода мы молча, не сговариваясь, выпили; Татьяна (она вообще не пила) сползла со своего стула и легла на траву, скорчившись как младенец в материнской утробе. «Звезды» рассматривали ее с недоумением… невозможно представить большего контраста: секс-бомба Рита (вот бы кому играть Клеопатру!) — и убогая.