– Мы все – чудовища, – сказала она, собирая свои книги. – Но и ты тоже.
Эли почти ее не слушал, но все равно эти слова начали проникать в него, пока не завладели его разумом. Он резко встал, но она уже отворачивалась.
– Сегодня меня убивать нельзя, – бросила она через плечо. – Я опаздываю на занятия.
* * *
Эли сидел на скамейке рядом со зданием факультета психологии, откинув голову назад. День был отличный: облачный, но не серый, прохладный, но не ледяной, а ветерок, дергавший его за воротник, не давал задремать. Теперь, когда Серена ушла, в голове снова прояснилось, и он понимал, что у него проблема. Ему необходимо убить эту девушку так, чтобы ее не видеть и не слышать. Если она будет без сознания, прикидывал он, то…
– Ну до чего же ты живописный! – Голос был одновременно прохладным и теплым. Прижимая к груди книги, Серена смотрела на него сверху вниз. – О чем ты думал? – спросила она.
– Как тебя убить, – ответил он.
Эта неспособность лгать создавала чувство некой освобожденности.
Серена медленно покачала головой и вздохнула.
– Проводи меня на следующее занятие.
Он встал.
– Скажи-ка, – попросила она, беря его под руку, – вчера на вечеринке, как ты собирался меня убить?
Эли воззрился на облака.
– Усыпить и выпихнуть из окна.
– Как-то холодно, – заметила она.
Эли пожал плечами:
– Но вполне достоверно. Ребятишки на вечеринках напиваются, а сразу после благоразумия теряется именно равновесие. Они падают. Иногда – из окон.
– Вот как, – сказала она, прижимаясь к нему. Ее волосы щекотали ему щеку. – А плащ у тебя есть?
– Издеваешься?
– Значит, предпочитаешь маски.
– Ты к чему это ведешь? – спросил он у следующего здания.
– Ты – герой… – сказала она, поймав его взгляд, – по крайней мере, в твоем толковании. – Она начала подниматься по ступенькам. – Я тебя еще увижу? Ты меня поставил в очередь на преобразование на этой неделе. Я просто спрашиваю, чтобы захватить баллончик с газом. Хотя бы посопротивляться, реализма ради.
Более странной девушки Эли еще не встречал. Он так ей и сказал. Она улыбнулась и ушла в здание.
* * *
Когда Серена снова увидела его на следующий день, глаза у нее засверкали.
Эли ждал ее снаружи, у лестницы, ближе к вечеру, держа в обеих руках по стаканчику кофе. Сумерки пахли мертвыми листьями и далекими кострами. Выдыхая облачка пара, он протянул один стаканчик ей. Она взяла кофе и снова подхватила Эли под руку.
– Мой герой! – сказала она, и Эли улыбнулся понятной только им шутке.
Он почти десять лет ни с кем не сближался. И уж конечно не с ЭО. Однако вот он: гуляет с одной из них в сумерках! И ему это нравится. Он постарался напомнить себе, что это чувство – поддельное, навязанное, попытался убедить себя в том, что это – исследование, что он просто старается понять ее дар и выяснить, как ее устранить… но при этом позволил ей увести себя прочь с университетской территории.