– Твоя способность, – поинтересовался Виктор, – как она работает?
– Не знаю толком, как это объяснить. – Доминик посмотрел на свои кисти, сгибая и вытягивая пальцы, словно избавляясь от остаточного онемения. – Ага: «Аще бо и пойду посреде сени смертныя…»[2]
– Без библейских цитат, пожалуйста.
– После взрыва мины было ужасно. Я не мог… она была нечеловеческая, та боль. Терзала зверем, была повсюду. А я не хотел умирать. Господи, не хотел! Мне хотелось в тишину и темноту, и… Трудно объяснить.
Ему и не надо было объяснять. Виктор и так это знал.
– Казалось, меня на куски разорвало, так-то. Короче. Меня вернули, но вытянуть до конца не смогли, не совсем. Я несколько недель валялся в коме. И все это время я мог чувствовать мир. Мог его слышать. Готов поклясться, что и видел тоже, но как будто все было далеко. В тумане. И я не мог протянуть руку, не мог ни до чего дотронуться. А потом я очнулся, и все снова стало четким, и ярким, и полным боли, а мне хотелось только найти то место: то приглушенное спокойное место. А потом я его нашел. Я назвал это хождением по теням, потому что других слов не знаю. Я вхожу в темноту и могу переместиться с одного места в другое – невидимо для других. Не тратя времени. Просто так. Наверное, это чем-то похоже на телепортацию, но мне нужно физически двигаться. Я мог бы пересечь город за то время, которое тебе нужно, чтобы моргнуть глазом, но у меня на это уйдет несколько часов. Мне весь путь придется пройти пешком. И это трудно. Словно двигаешься сквозь воду. Мир сопротивляется, когда ты нарушаешь правила.
– А других с собой можешь брать?
Доминик пожал плечами:
– Ни разу не пробовал.
– Ну что ж, – объявил Виктор, беря Доминика за руку и не обращая внимания на то, что тот невольно содрогнулся. – Считай это своим испытанием.
– Куда мы?
– Мой друг еще там, – сказал Виктор, кивком обозначив бар. – Он должен был выйти следом за тобой. Но не вышел.
– Тот здоровяк? Он сказал, что меня прикроет.
Виктор нахмурился:
– От кого?
– От того, кто хочет меня убить, – пояснил Доминик, хмуря брови. – Я же пытаюсь тебе сказать: тот тип сел рядом со мной и сказал, что один человек хочет меня убить, и что он – в баре.
Виктор крепче ухватился за рукав Доминика.
Эли!
– Веди меня внутрь. Сейчас же!
Доминик глубоко вздохнул и накрыл ладонью руку Виктора.
– Не уверен, что это вообще…
Конец фразы улетел – не постепенно заглох, а рухнул в тишину. Воздух вокруг них задрожал и раскололся, пропуская их обоих. Как только Доминик с Виктором прошли в щель, все затихло, потемнело и замерло. Виктор видел мужчину, руки которого он касался, как видел и переулок вокруг них, но на все словно тень упала, не столько как ночью, а скорее как будто с мира сделали черно-белый снимок, а потом фотография постарела, истерлась, посерела. Когда они двинулись вперед, мир пошел тугой рябью, воздух стал вязким. Он наваливался на них, придавливал. Когда они добрались до двери в бар, створка противилась усилию Доминика, но в конце концов медленно поддалась.