– Нет. Недели две он приходил и сидел просто так. Ну а потом…
– Что же было потом?
– Заговорил.
– На каком же языке он заговорил?
– Ни на каком. Просто я начал его понимать.
– Телепатически?
– Может быть, и телепатически.
– А он тоже понимал ваши мысли?
– Понимал.
Врач хотел было что-то сказать, но профессор жестом его остановил.
– Скажите, Дмитрий Степанович, – спросил он, – а у вас раньше не было таких ощущений? Ну, скажем, едете вы в трамвае, и вдруг вам начинает казаться, что кто-то читает ваши мысли. Какой-то незнакомый вам человек.
– Нет… Просто я… сам… иногда… Впрочем, ерунда! Не было такого!
– Значит, только с этой… с этим подкрыском?
– Да.
– О чем же вы разговаривали?
– Этого я вам сказать не могу.
– Почему?
– Не поверите.
Профессор взял в руки узкую ладонь Вахромеева и пристально посмотрел ему в глаза. При этом его взгляд сразу утратил былое простодушие.
– Дмитрий Степанович, – сказал он тихо и раздельно, – мы с вами уже говорили, что лечение возможно только при полном взаимопонимании и доверии между нами. Ну, рассказывайте!
Вахромеев как-то обмяк.
– Хорошо! – забормотал он. – Я расскажу, все расскажу, только вы никому не говорите, а то…
– Так что вам говорил подкрысок?
– Он говорил, что в общем… ну, словом, их род гораздо древнее нашего. Что они уже давно пытаются добиться, чтобы люди их оставили в покое, что никакого вреда они никому не причиняют, что люди ведут себя по отношению к ним просто мерзко, что сейчас им уже совсем житья не стало, что они могут многому нас научить, а мы этого не понимаем и… все такое.
– Спасибо!
Профессор откинулся в кресле и закрыл глаза. Некоторое время он сидел так, что-то обдумывая. Затем, видимо приняв решение, поднял глаза на Вахромеева:
– Ну что ж, Дмитрий Степанович, попробуем во всем этом разобраться. Во-первых, этот ваш подкрысок. Известно ли вам, что при некоторых заболеваниях, в частности при белой горячке, люди видят чертей? Известно?
Вахромеев кивнул.
– Почему же именно чертей? – продолжал профессор. – Да потому, что в глазу есть клетки, имеющие очень сходную форму. В нормальном состоянии человек их не видит, а вот при белой горячке, вследствие расстройства зрения, появляется такая иллюзия. – Профессор нарисовал рядом с силуэтом крысы хвостатого чертика. – Не правда ли, похоже?
– Да.
– Кстати, а вы, Дмитрий Степанович, никогда не приносили чрезмерных жертв Бахусу?
– Кому?
– Бахусу. Ну, словом, не злоупотребляли алкоголем?
– Нет, я непьющий.
– Тем лучше. Просто мне хотелось объяснить вам, почему подобные галлюцинации всегда связаны с чертями или крысами.