– Н-да, – сказал помощник.
– Это мой прадед, капитан парохода «Жулан», – самодовольно сказал Чигин. – Папка и хронометр – наши семейные реликвии.
– Плавал по морю! – хмыкнул помощник. – Что ни говорите, анахронизм!
Капитан нахмурился:
– Ничего вы не смыслите, чиф. Это вам не космолетом командовать. Тут кое-что еще требовалось. Отвага, мастерство. А парусный флот? Какие люди там были?! «Травить правый бом-брам-брас!» Как это вам нравится?!
– А что это значит?
– Ну, команда такая, – неуверенно сказал капитан.
– Не понимаю я этого, – развел руками помощник, – не понимаю, и все тут! Что за бом-брам?
– Я теперь тоже многого не понимаю. Раньше вот так все знал, – выставил капитан растопыренную пятерню, – а теперь, извините, не понимаю. В позапрошлом году направили на двухмесячные курсы изучать эти новые звездолеты. Лекции читал такой, лопоухий. Прослушал я первую и спрашиваю: «А почему он у вас все-таки летит?» – «Вот же, – говорит, – формула». А я и говорю: «На формулах, молодой человек, летать не привык. На всем, – говорю, – летал: и на ионолетах, и на аннигиляционных, а вот на формулах не приходилось».
– Так он не летит, – ухмыльнулся помощник, – это пространство свертывается.
Красная шея капитана приобрела малиновый оттенок – признак, предвещавший начало шторма.
– Глупости! – сказал он, вставая с кресла. – Пространство – это миф, пустота, и сложить его невозможно. Это все равно что сожрать дырку от бублика, а бублик оставить. Нет уж, вы мне подавайте такой корабль, чтобы и старт и посадки – все было, а от формул увольте, благодарю покорно!
– Разрешите идти? – благоразумно спросил помощник.
– Идите, а я отдохну немного.
Капитан сполоснул под краном оба чайника, убрал коробочки с чаем и, взглянув на хронометр, откинул полог койки.
* * *
Баркентина под всеми парусами шла бакштаг, ловко лавируя среди нефтяных вышек.
Соленые брызги обдавали загорелое лицо капитана Чигина, наблюдавшего в подзорную трубу приближающийся берег.
Ветер крепчал.
– Убрать фок-марсель и грот-стаксель! – скомандовал капитан.
– Есть убрать фок-марсель и грот-стаксель! – Проворные курсанты рассыпались по реям.
– Прямо к носу – коралловый риф! – крикнул впередсмотрящий.
Капитан взглянул вперед. Белые валы прибоя яростно бились о предательский риф, до которого оставалось не более двух кабельтовых. Решение нужно было принимать немедленно.
– Свистать всех наверх!
– Есть свистать всех наверх! – козырнул боцман.
– Рубить ванты, рубить топенанты, мачты за борт!
Подвахтенные с топорами кинулись к такелажу.
– Капитан, тонем! – крикнул молодой курсант, указывая на приближающийся вал, покрытый белой пеной.