– Пусть докладывает. «Без доклада не входить»… – добавил он с иронической усмешкой.
Фетюков, видимо, хотел ответить что-то очень язвительное, но передумал и, расправив плечи, вышел.
– Чинуша! – сказал Смарыга. – С детства ненавижу вот таких пай-мальчиков.
– Бросьте! – устало сказал Дирантович. – Какое это имеет значение?
– Вам покрепче? – спросила сестра.
– Две ложки.
– Мне тоже, – сказал Смарыга.
– Вот, пожалуйста! Сахару положите, сколько нужно. Кушайте на здоровье!
– Спасибо! – Дирантович с удовольствием отхлебнул из фарфоровой кружки и взял оставленную Фетюковым книгу. – Агата Кристи! Однако наш пай-мальчик читает по-английски.
– У таких типов – всегда страсть к импортному. Будь хоть что-нибудь путное, а то второсортные детективчики.
– Ну не скажите! Агата – мастер этого жанра. Неужели не нравится?
– Признаться, равнодушен.
– Зря! Ведь работа ученого – это тоже своего рода детектив и умение распутывать клубок загадок…
– Так что ж, по-вашему, детективы следует в университетские программы вводить?
– Зачем вводить? И так все читают.
Вернулся Фетюков:
– Звонил из Лондона председатель Королевского научного общества. Спрашивал, не могут ли чем-нибудь помочь.
– Вот и отлично! – обрадовался Дирантович. – Может быть, лекарство какое-нибудь или консультанта. Нужно немедленно выяснить.
– Не знаю… – Фетюков замялся. – Такие вопросы непросто решаются.
– Что значит «непросто»? Умирает этакий ученый, а вы… Погодите, я сам…
Дирантович встал и грузными шагами направился к двери с надписью «Вход воспрещен».
– Туда нельзя, – сказала сестра. – Подождите, я вызову дежурного врача.
– Порядочки! – сказал Дирантович и снова сел в кресло.
Через несколько минут заветная дверь отворилась, и в сопровождении сестры вышел врач.
– Ну что там? – спросил Дирантович.
Врач отогнул полу халата, достал из кармана брюк смятую пачку сигарет и закурил. Фетюков отошел к окну и открыл фрамугу.
– Закройте! – сказал Дирантович. – Дует.
– Тут все-таки больница, а не… – пробормотал Фетюков, но фрамугу захлопнул.
– Я вас слушаю, – сказал Дирантович.
Врач несколько раз подряд жадно затянулся, смочил слюной палец, загасил сигарету и сунул ее обратно в пачку.
– Ничего утешительного сообщить вам не могу. Нам удается поддержать работу сердца и дыхание, но боюсь, что в клетках мозга уже произошли необратимые изменения, которые…
– Англичане предлагают помощь. Что им ответить?
– Что они уже ничем помочь не могут.
– Но он же еще жив?
– Формально – да.
– А по существу?
– По существу – нет.
– Простите, – вмешался Фетюков, – что это еще за диалектика?! Формально – да, по существу – нет. Я настаиваю на немедленном консилиуме с привлечением наиболее авторитетных специалистов.