— Виски! Коньяку! Водки! Всего! — выкрикнул Алик и вновь прильнул к иллюминатору. — Скорей же! Скорей улетай от этого проклятого города!.. Быстрей! Эй ты!.. — Стюардесса, поспешившая за напитками, была на пороге салона. Обернулась и посмотрела на Таштаголова. — Передай капитану, чтобы разгонялся… Набирал скорость! Все время ускорялся!..
Марта Кёлер сидела за столом, положив локти на пыльную крышку. Включенный фонарь лежал тут же, возле правой кисти. Аккумулятор сел — лампочка светилась вполнакала, рефлектор направлен на стену за спиной молодой женщины. Печальные, рассеянные лучи оттеняли черты ее лица, делая его строже и старше. Черные тени лежали на стенах с ободранной штукатуркой.
— Я все расскажу сама, — отчетливо проговорила Марта. — Вам только надо решить, хотите ли вы это слушать…
Домбровскому бросилось в глаза: Марта смотрит только на него. Как будто мужа здесь не было.
Стюардесса натянуто улыбнулась. Было видно: поведение незнакомого пассажира начинает ее пугать.
— Мы должны как можно скорее улететь от этого ужасного города подальше! — сказал Килину и Махмуту, словно бы оправдываясь за свое поведение, Тоштаголов. — В свое время столица была перенесена из Петербурга в Москву. Это крупнейшая ошибка…
В этот момент двигатели самолета загудели громче. Алик прильнул к окну. Входили в слой облаков. Огоньки внизу скрылись, реактивный самолет словно погрузился в темную вату…
— Командир экипажа сделал все, чтобы увеличить скорость!
Тоштаголов обернулся. Стюардесса держалась за ручку тележки-столика: бутылки со всевозможными дорогими напитками, стаканы разнообразных видов, золоченое ведерко со льдом.
— Если ветер не усилится, будем в Санкт-Петербурге раньше запланированного времени, — продолжала девушка.
— Слава богу! — прошептал Алик и потянулся к бутылке. — Коньяк!..
Стюардесса быстро наклонилась к тележке, взялась за пузатый бокал. Тоштаголов опередил ее: повалив несколько рюмок на высоких ножках, схватил широкий и вместительный стакан для виски, рванул с нижней полки бутылку коньяка. Стоявшие рядом склянки жалобно зазвенели. Вынув из широкого горлышка пробку, увенчанную огромной деревянной пуговицей, Алик перевернул бутылку отверстием вниз. Расплескиваясь по стенкам стакана, коньяк хлынул к донцу. Лишь когда стакан наполнился не меньше чем наполовину, Тоштаголов перевернул бутылку. Не произнося больше ни слова, не дожидаясь, пока его спутники тоже нальют себе спиртного, Алик жадно выпил коричневую жидкость.
— Телефонный звонок, Тимоша, который так поразил и испугал тебя, — впервые Марта посмотрела на мужа, — в свое время показался ужасным и мне. Этот телефон… — Молодая женщина приподняла и перенесла в сторону кисть левой руки, под которой оказался изящный мобильник в красивом, необычном корпусе. — Ты видишь, это авторская работа. Одна ювелирная фирма в Европе изготавливает такие трубки…