Марта Кёлер вспоминает
— Ты что же, не хочешь принять мой подарок?
— Она необычная… Никогда не видела ничего похожего. Спасибо!.. Я тронута. — Марта Кёлер прижала мобильник к груди и постаралась придать лицу как можно более восторженное выражение.
Подаренная Марьяной Бонда трубка не понравилась ей с первого взгляда. Хотя исполнена в роскошном эксклюзивном стиле.
— Да, хочу тебя предупредить: сим-карта в ней уже стоит. И ее нельзя поменять. Вот твой номер… — Бонда протянула Марте сделанную из желтого металла тонкую пластинку размером не больше обыкновенной визитной карточки.
— Что это: золото?..
— Высшей пробы. Гравировкой нанесен твой номер.
Марта прочитала десять цифр. В их чередовании ей померещился какой-то особый, пока еще неведомый ей смысл.
* * *
— Прошли сутки. Как-то поздно вечером, когда я была одна, раздался звонок… Тот самый волчий вой, который ты слышал. Я ответила. Со мной заговорил незнакомый человек. Был вежлив, обладал приятным голосом и говорил какие-то странные вещи про девятнадцатый век: усадьбы, очарование дворянской культуры, традиции… Я слушала, не перебивая. Тем более как раз в те дни активно обсуждали с тобой ремонт дворца. На моем столике валялась куча книг на эту тему… Потом начались галлюцинации. Наш дом преобразился — я была хозяйкой бала. Сам император целовал мне руку… Все кончилось мгновенно: зашла в будуар, — в моей туфельке что-то кололо ступню. Пришлось опереться о плечо горничной. Неловкое движение — она не успела подхватить меня. Падение, потеря сознания… Очнулась на полу у собственной кровати… Ты был в ту ночь в Петербурге.
— Это произошло в ту ночь! — задумчиво проговорил владелец усадьбы.
— Телефон валялся на ковре у моей руки. Я принялась искать номер, с которого позвонил странный голос — он оказался в памяти, но абонент был выключен. Шло время… Вспоминая ощущения, которые испытала, когда видела галлюцинации, понимала: хочу пережить их вновь… Но телефон не звонил. Так продолжалось больше полумесяца. Потом он позвонил во второй раз.
Стюардесса смотрела на Тоштаголова с дежурной улыбкой, но в глазах у нее был страх. Она перевела взгляд на Махмута. Тот махнул рукой, веля ей удалиться.
После коньяка состояние Алика не изменилось: опять прильнул к окну. Вдруг повернулся к Виктору:
— Сколько делает этот самолет? Скорость?..
— Больше девятисот километров в час.
— Отличная машинка! — Алик оторвался от окна, сбросил с колена ремень безопасности, встал. — У меня нет костюма. В Питере будет не во что переодеться.
— А я предлагаю поступить необычно. Устроим поздний «походный ужин» в Питере. Из-за того, что мы спешно уехали от Кёлера, я не успел как следует закусить, — сказал Махмут.