Мгновенное резкое движение… Острый страх пронзил все существо Николая, Махмут вскрикнул, отпрянул назад. Барон в длинном проходе сделал какое-то растерянное движение руками.
Подавшись ближе к стене, у которой стояла, Эрика взмахнула ножичком: рассекла шпалеру — зеленые с белыми виньетками обои. Ровный, словно по линейке, разрез раздался в стороны. Килин увидел зиявшую черноту. «Что это?!» Происхождение мрака было недоступно его пониманию. Девушка шагнула туда, провалилась, исчезла…
Махмут вскрикнул. Барон ринулся к ним.
Рванув в сторону лохмотья шпалер, Александр пролез во мрак. Килин не двигался.
Свет канделябра освещал маленькую комнату с распахнутой узкой дверью. Вместо другой двери — квадратный проем, заклеенный шпалерами. Теперь они были рассечены.
— Станешь мешкать, я ждать не буду! — раздраженно воскликнул Махмут.
Фигура Николая виднелась в отсветах свечей с другой стороны прорезанного прохода. После слов Виктора он торопливо шагнул внутрь.
Махмут уже проносил горевший канделябр в раскрытую дверь. За ней оказался длинный узкий коридор, также оклеенный шпалерами. Каблуки миллиардера гулко стучали о дощатый пол.
— Скорей!.. Должны предупредить его! Он должен, наконец, узнать правду. Пусть прирежет эту тварь!..
Постепенно к Килину возвращалось самообладание. Виктор торопливо шагал впереди него. При ходьбе миллиардер размахивал руками, поочередно заводя их далеко назад. Пиджак на спине при каждом шаге морщился, образуя силуэты двух непонятных иероглифов. Николаю казалось: в них есть какой-то смысл, который скрывает агрессивная фигура приятеля.
Десять минут назад Махмут швырнул в темноту подворотни канделябр. Еще раньше ветер задул свечи… После разрезанных шпалер и коридора они оказались на кухне. Старуха в чепце со слезящимися глазами что-то варила в медном чане — тот стоял на железной плите. Какое-то отвратительное варево…Овощи для него уже подгнили.
Увидев их, она вскрикнула.
— Где лестница? Выход!.. — рявкнул, сделав зверское лицо, миллиардер. Тут же заметил: кухонная дверь приоткрыта. Темное пространство со ступенями, стесанными тысячами ног, и ободранными перилами…
Улица обдала свежим порывистым ветром. Канделябр погас. Некоторое время Махмут нес его, опустив свечами вниз. Угрожающе, точно гладиатор мощный трезубец…
Не были уверены, туда ли идут. Не знали, куда направился, выйдя из подъезда, Барон. Арки, черные проходы между домами… Эрика, а вслед за ней Александр имели возможность свернуть в любой из них, потеряться насовсем.
Несколько раз, словно прорываясь через кордоны, установленные в небесах, где-то там, за Невой, за Васильевским, за Охтой, принимался идти дождь.