— Все! Время! — раздалось откуда-то сверху.
Слепян резким движением сорвал с головы черную плотную повязку.
Прямо перед ним стоял Иннокентий, — один из друзей Азино. Фамилию его Вадик не помнил. В памяти было только то, что бизнес его каким-то образом связан с торговлей: то ли оптовой, то ли розничной.
— Здесь собрались только те, кто желает играть!.. Какого черта?!. — Голос Иннокентия звучал грубо. — Никто не заставляет. Вы испортили первый раунд. Разве так играют в салочки?
— Со мной что-то происходит… Я плохо себя чувствую! — пробормотал Слепян. — Дайте мне немного времени… Я прошу всех разрешить мне переиграть!
Иннокентий раскрыл рот и недобро уставился на Вадика, — он словно собирался сказать еще что-то и придумывал фразу побольнее. Его перебил Азино:
— Хорошо, Вадим. Ты переиграешь… Но учти: все мы приняли правила. И договорились, — обратного хода не может быть.
Вместо ответа Слепян, бросив повязку из черной материи на пол, подбежал к застекленным дубовым дверям, ведущим в сад. Распахнув их, оказался на улице.
Картина прекрасной звездной ночи поразила Вадика. Запахи, витавшие в бархатистом воздухе, ударили в ноздри. Торопливо он спустился по широким ступеням вниз.
Цветы на огромной клумбе неподалеку от входа в шикарный особняк Азино уже закрыли свои бутоны, но все равно, подсвеченная с разных сторон, она представляла собой великолепное зрелище.
«Порше Кайен» на хорошей скорости зарулил на автостоянку клуба «Подмосковные вечера», остановился как вкопанный. Оказавшийся рядом охранник клуба Костя Павлов почувствовал лицом и руками волну тепла, дохнувшую от автомобиля, разгоряченного, как породистая лошадь после призовой скачки.
Дверца джипа стремительно распахнулась, из салона высунулась наружу и уперлась каблуком в порожек нога, обутая в сверкавший лаком ботинок.
Константин, работавший в «Подмосковных вечерах» недавно, а потому не устававший поражаться богатству его посетителей, тоже замер, с любопытством ожидая — кто же появится перед ним на стоянке.
Павлов был молод, честолюбив, неглуп. Свое нынешнее пребывание в должности простого охранника объяснял лишь тем, что ему не повезло и он родился в глухом таежном поселке. Теперь, когда перебрался в столицу, ситуация обязательно должна измениться. Оставалось лишь поймать хороший шанс.
Из салона к порожку продвинулась другая нога, затем высунулась вся фигура обладателя эксклюзивного автомобиля.
Он разговаривал по мобильному телефону.
На нем были легкие темно-серые брюки, пиджак из мягкой светло-серой кожи, прошитый толстыми грубыми нитями, нарочито выпиравшими наружу вдоль всех швов. Под пиджаком — рубашка из очень нежной мятой ткани. Ворот небрежно распахнут.