. На время отсутствия Алексея в столице власть там переходила в руки Исаака, который имел недвусмысленные инструкции о том, как реагировать на любую критику в отношении новой правящей семьи
{121}. Несмотря на очевидный страх Алексея I перед возможным бунтом или заговором, население страны приветствовало его восшествие на престол, а его правление стало глотком свежего воздуха для империи, которая в XI веке скатилась в застой.
Алексей I определенно не был сибаритом в отличие от некоторых его предшественников: тех больше волновало, что носить и как питаться. Например, Константин VIII (правил в 1025–1028 годах) мало занимался государственными делами и почти все время проводил в императорских кухнях, где бесконечно экспериментировал со специями и пищевыми красителями{122}. У Алексея были солдатские привычки и непритязательный вкус, он отвергал роскошь. Суровый и серьезный, император не любил болтать и всегда держал свои планы в секрете{123}. Кроме того, по словам его зятя Никифора Вриенния, Алексей с презрением относился к зеркалам, потому что считал, что «для мужчины и воина лучшими украшениями являются оружие, простота и праведная жизнь»{124}. Так же сдержанно он относился к прославлению себя в исторических хрониках. Его вовсе не впечатлило желание старшей дочери писать о его правлении – вместо этого Алексей I посоветовал ей заняться сочинением элегий и погребальных песен. А жене, когда та поведала императору о поручении написать рассказ о его жизни для будущих поколений, император ответил еще более резко: «Пусть они лучше оплакивают мою судьбу и скорбят о постигших меня бедствиях»{125}.
Алексей I был очень набожным человеком, лучшим отдыхом для него было чтение Библии. Зачастую он засиживался допоздна, читая в тишине Священное Писание вместе с супругой, разделявшей его интересы{126}. Другие члены его семьи также были очень набожны; духовенство восхищалось и благочестием Исаака, брата Алексея{127}. Такой же набожной была их мать. В Константинополе Анна Далассина основала церковь (с прекрасными фресками) и монастырь, обращенный к бухте Золотой Рог, а также оказывала серьезную поддержку монахам и духовенству по всей стране, часто вступаясь за них и договариваясь об их освобождении от налогов. Ее печать называет ее не просто матерью императора, но и монахиней. Дочь императора писала, что именно благодаря стараниям Анны Далассины ее сын «имел в сердце страх божий», когда был еще ребенком{128}.
С приходом Алексея I к власти Византия вступила в эпоху сурового аскетизма. Вскоре после восшествия на престол в 1081 году император принял решение носить коротко остриженные волосы и спать на каменном полу, чтобы искупить буйство своих солдат во время переворота. В следующем году он принес извинения духовенству за реквизицию неиспользуемых церковью ценностей для финансирования войны против норманнов и пообещал никогда больше не совершать подобных действий. В самом императорском дворце на смену «безудержному разврату» пришли торжественное распевание церковных гимнов и еда в строго определенное время