Поднявшись на два пролета по винтовой лестнице, мы шагаем по мраморному коридору. Вдоль стен стоят сотни стеклянных витрин, в которых выставлены напоказ сердца – разных размеров и форм. Они бешено бьются в своих вместилищах. С каждым ударом красные брызги осыпают стекло, как будто сердца стучатся в дверь тюрьмы. От медного запаха мяса меня мутит.
Я пытаюсь не сравнивать насекомых, которых убивала и вывешивала на стенах у себя дома, с тем, что делает Черная Королева, но сходство разительное. Видимо, коллекционирование у нас в крови. И я не смею задумываться, чем еще мы похожи.
Стражи открывают двойную дверь и впускают нас в комнату, где на полу лежит черный мохнатый ковер, а стены выложены бордовыми плитками. Королева против собственной воли заходит внутрь вместе с нами. Судя по волосам, сделавшимся алыми, Червонная Королева вновь взяла верх. Как только мы оказываемся в комнате, стражи выходят в коридор и закрывают за собой дверь.
– Добро пожаловать в игровую комнату Черной Королевы, – раздается у меня в голове низкий шепот.
То место у меня в груди, где Червонная Королева оставила свой отпечаток, отзывается болью на ее присутствие. Я прижимаю подбитый мехом корсаж платья к телу, чтобы не поддаваться атмосфере ужаса и тирании, которая сопутствует Червонной Королеве в любом облике. Я должна быть сильней, чем она.
Я осматриваю комнату, ища то, что может стать оружием. У стен стоят кушетки и золотые бархатные стулья с гнутыми ножками. Всё украшено крадеными сердцами. Из них сложены рамы картин и зеркал (мрачно, но оригинально); на полу лежат декоративные коврики, к которым по краям пришиты пучки пульсирующих бусин, вроде тех, что на рукавах у королевы.
Самый затейливый и зловещий элемент интерьера – огромная латунная люстра в центре сводчатого потолка. Она тоже украшена бьющимися сердцами. Утыканные электрическими лампочками, они светятся изнутри, отбрасывая тени с прожилками на белый потолок. Мышцы сокращаются, а кровь вечно движется по кругу – и всё это как будто показывают через проектор. Из-за нестройного биения сердец и странного, пульсирующего света комната напоминает живое существо, у которого мы заперты в грудной клетке.
Вот так чувствовал себя Морфей, проглоченный брандашмыгом?
Растерявшись, я хватаю его за локоть. В ответ одно из крыльев Морфея накрывает оба моих; он прижимает меня к себе в знак незыблемой поддержки, и я вдыхаю знакомый запах.
– Единственное, о чем просит Черная Королева, – говорит Червонная, пока ее лозы борются с руками Черной, пытаясь захватить власть над телом, – не трогать краски. И пирожные.