Пусть некоторых я вижу в первый раз, но мне известны их способности и сила. Морфей научил меня этому в детстве.
Волосы мостового тролля обладают телепатической магией, от которой его жертвам становится так страшно стоять на месте, что они переходят мост, даже если знают, что на другом конце ждет чудище, которое превратит их в камень. Безымянные земляные демоницы поют соблазнительные песни, заманивая более слабых существ в воду и высасывая из них жизнь.
Не все они смертельно опасны – но все достаточно безумны и странны, чтобы пробудить в темной половине моей души жажду хаоса. Мне не терпится поскорее начать ночные визиты в Страну Чудес, чтобы вызнать слабости ее обитателей и научиться ими манипулировать, поскольку здравый смысл не властен при Червонном Дворе. Главное – кто хитрее, кто лучше выворачивает смысл слов. Кто больше хочет добиться своего.
Вот почему Морфей однажды станет идеальным Червонным Королем.
Джеб как-то говорил, что они с Морфеем беседовали, пока я приходила в себя после заморозки. Он сказал Морфею, что освобождает меня от клятвы, в надежде, что Морфей тоже проявит великодушие. Но я не особо надеюсь, что Морфей будет играть честно. И он не ожидает, что я окажусь легкой добычей.
Я тереблю платье, которое он прислал мне сегодня. Сверху – белый корсаж с миниатюрными алыми розами, вышитыми вдоль ворота, и атласными черными кружевами, которые перекрещиваются и свисают на талии. Узкая юбка в красно-белую полоску, до щиколотки длиной, обтягивает ноги. Поверх подвески с ключом надето ожерелье вроде ошейника. Снисходя к просьбе Морфея, я оставила волосы распущенными; они увиты розами. Весь костюм выглядит как воплощенный соблазн. Даже длинные рукава – полупрозрачные, из черной сетки, с завитками алой ленты, продетой по всей длине – льнут к моим рукам, как нежные поцелуи.
– Ты передала ему то, что я просила? – спрашиваю я у Паутинки, когда песня заканчивается и начинается следующая.
Недавно я задумалась над словесной формулировкой своей клятвы: что я должна подарить Морфею один день и одну ночь. Но я не говорила, что это будут непрерывные двадцать четыре часа – или что мы проведем их в Стране Чудес.
Поскольку мы набрали как минимум двенадцать часов дневного времени, проведенных вместе в Гдетотам, у Морфея нет иного выбора, кроме как признать, что невыполненной осталась только «ночная» часть клятвы.
– Я передала, – отвечает звенящим голоском Паутинка.
Судя по скрещенным на груди рукам, делиться реакцией Морфея она не собирается.
– Он обижается, да? И поэтому не пришел на праздник, – говорю я сквозь звуки музыки.