И папина грусть тут же проходит. Ухмыльнувшись, он подхватывает сумку.
А я удивленно смотрю на него. Совсем недавно я увидела, как ловко он фехтует. И вот он уже специалист по открыванию потайных дверей. Неужели это тот самый человек, который растил меня? Тот, кто на разные смешные голоса читал книжки с картинками, собирал мне завтрак в школу и никогда не забывал, что я люблю пшеничное печенье с яблочным пюре?
Я думала, мой папа – обычный мужчина. Однако, до того как он заблудился в Стране Чудес, его готовили к необычной жизни.
Папа помогает мне встать на ступеньку позади себя. Внутри – бесчисленное множество наших отражений, вперемешку с черно-белыми клетками. Круглое помещение выложено зеркалами, которые в наклон покрывают стены и куполообразный потолок; отражения переходят в отражения, у которых нет ни конца, ни начала. Иллюзия бесконечности.
Карусельные лошадки – яркие, в безумных позах – как будто растут из клетчатого пола. Они отражаются в зеркалах, но ни одной нет, собственно, перед нами.
– Карусель… нарисована на зеркалах?
И я тут же понимаю, что это похоже на души бабочек в зеркальном зале у Морфея, в Стране Чудес. Только лошадки не находятся внутри зеркал. Они – за ними. Каким-то образом.
– Ты видишь карусель? – спрашивает папа.
Они с дядей Берни обмениваются удивленными взглядами.
– Похоже, у твоей девочки не только чувство юмора как у Скеффингтонов, – шутливо говорит дядя Берни и поглаживает меня по голове, а потом протискивается мимо нас и скрывается в узком коридоре.
Мы с папой, держась за руки, идем за ним – по кругу.
– То, что ты видишь, – это другая сторона портала, Элли. Ни у одной женщины из нашего рода не было таких способностей.
Дядя Берни кивает:
– Не исключаю, что это кровь Элисон.
Словно ощутив, как я вздрогнула при упоминании маминого имени, папа крепче сжимает мою руку.
– Отраженные отражения… – он указывает на зеркала вокруг. – Нескончаемые образы… это своего рода оптический шифр. Только обладатель дара может разглядеть двусторонний зеркальный эффект. Карусель находится на той стороне входа в зазеркальный мир. Рыцари выстроили ее много лет назад, деталь за деталью, потому что вокруг ворот – бесплодные земли. Нам нужен был какой-нибудь ориентир на другой стороне. Когда мы видим, какие лошадки настоящие, а какие – просто отражения, мы прыгаем на них сквозь портал.
– Так, – осторожно говорю я. – Но почему нельзя использовать в качестве стартовой точки обычную комнату с зеркалами? Зачем нужен «Гравитрон»?
– Ну, так было не всегда, – отвечает дядя Берни, открыв электрический щиток и щелкнув несколькими выключателями. – Раньше, до того как появились механические аттракционы, наши предки ходили на ярмарки в поисках зеркальных «комнат смеха». Это было рискованно. Их могли заметить другие любители острых ощущений. Поэтому они начали строить собственные комнаты с бесконечными зеркалами. Но там трудно как следует разогнаться, чтобы проскочить через портал. И вот в пятидесятые годы изобрели центрифуги. Так у нас появилась возможность использовать центростремительную силу.