Не могу не отметить, что папа пропустил часть, касающуюся Джеба. От досады щиплет глаза. Я ничего не сделаю, пока не останусь с Джебом вдвоем. Но, возможно, я сумею обратить к своей выгоде их сегодняшнее отсутствие. Когда они уйдут, я сама потихоньку выйду и поищу Червонную Королеву. Такое ощущение, что дневник приведет меня прямо к ней.
Я смотрю на бабочек на потолке, притворяясь рассерженной. Если Джеб поймет, что я задумала, он нарисует золотую клетку, и я окажусь в ловушке.
– Ну и что мне делать весь день, пока вас не будет? Играть с бабочками?
Джеб присаживается на корточки, чтобы заполнить краской нижнюю часть рисунка. Его губы изгибаются в жестокой усмешке.
– Это ведь твое любимое развлечение, не так ли? Принц жуков составит тебе компанию.
Я стараюсь сохранять бесстрастное лицо. Если Морфей останется здесь, это хорошо. Он пойдет со мной искать Червонную Королеву. Он умеет ориентироваться в зазеркальном мире и понимает его обитателей лучше, чем я. Единственный минус – моя клятва. Он полон решимости добиться ее исполнения, и отчасти я уже начинаю мечтать о двадцати четырех часах, которые проведу с ним в Стране Чудес.
– Значит… вы не берете с собой Морфея?
Мне удается задать вопрос небрежным тоном.
– Без грифона он потеряется, – невозможно не заметить самодовольство в голосе Джеба. – Без него он не может ни летать, ни вернуться, если вдруг заблудится.
– Значит, вот где его компас.
– Да. Все мои рисунки обладают способностью возвращаться сюда – ко мне, – вне зависимости от того, как далеко они забрели.
– Но Морфей может воспользоваться своей тенью.
Я пытаюсь рассуждать здраво.
– Я ее забрал. Она нуждается в ремонте, – произносит Джеб, давая понять, что больше ответов не будет.
Не в силах скрыть раздражение я говорю:
– По-моему, это довольно глупый поступок. Сила в численности.
Я прикусываю язык, чтобы они не догадались, что именно мне нужна подстраховка.
– У нас есть резервы, – Джеб указывает на одну из японских ширм в углу.
Журавль хлопает крыльями и клюет ткань, к которой приклеен.
– Что? Журавли?
Но Джеб, занятый делом, не отвечает. Он ставит папу спиной к нарисованному силуэту и соединяет их с помощью своей волшебной кисти.
Папа отходит, и рисунок сползает с холста вслед за ним. Неподвижный, текучий, он скользит по полу и выглядит как обычная тень, только с крыльями.
Я с любопытством подхожу к японской ширме, на которую указал Джеб.
– Эл, подожди, – предостерегает Джеб, бросает кисть в воду и бежит ко мне.
Но, прежде чем он успевает приблизиться, я заглядываю за ширму. Там, поверх чего-то похожего на вешалку для шляп, висит кусок ткани. Я сдергиваю его.