– Значит, вы с ним два сапога пара, потому что оба врете.
Мне самой неприятно, что в моем голосе звучит упрек, но я не в силах удержаться. Я выдергиваю руку и замечаю на столе сумку – ту, в которой лежит коробка-бормоглот.
– Почему эту штуку не унесли?
Джеб, нахмурившись, подходит ближе.
– Наверное, здесь самое безопасное место. Не трогай.
– Я хочу еще разок посмотреть на надпись.
И на королеву тоже. Что в ней такого, раз Морфей настолько очарован?
Джеб накрывает крышку ладонью.
– Знаешь, нельзя так бросаться словами. Может быть, я покривил душой насчет Лондона. Но ты тоже соврала.
Краем глаза я вижу, как за зеркалами носятся души бабочек. Их зигзаги похожи на кардиограмму.
– Насчет своих чувств я была честна. А ты признался в любви, которую якобы испытываешь, не раньше, чем мы оказались здесь, внизу. Но в реальном мире, где это действительно важно, ты выбрал Таэлор.
Отодвинув коробку на край стола, Джеб заставляет меня повернуться к нему лицом.
– С чего ты взяла? Этот таракан снова заполз к тебе в мозг?
– Нет. Но Паутинка проникла в твои сны, пока ты спал. И она видела, что тебе снится другая девушка. Когда мы целовались, ты просто хотел, чтобы я всё бросила и отправилась домой. Тогда бы ты смог вернуться к Таэлор.
– Что?
Его пальцы кажутся горячими и жесткими даже сквозь одежду.
– Мне снились Джен и мама. Потому что я за них волнуюсь.
– Да? Ну допустим, – говорю я, силясь ему поверить, но без особого успеха.
Джеб резко отстраняется и молча отходит в другой конец зала.
А у меня леденеют руки.
Боль мучительна, но я радуюсь, что наконец что-то сказала. Иначе я бы вечно из-за этого переживала, думая, что ворую поцелуи, предназначенные для другой. Я снова подтягиваю к себе оловянную коробку и сосредотачиваюсь на надписи, чтобы отвлечься от подступивших слез. Буквы то расплываются, то делаются яснее, складываясь в читабельную надпись. Я провожу по ней кончиком пальца и шепотом произношу слова:
Вот бормоглот; заключена в нем та, что всех милей,
Освободи ее, утешь, и будешь вместе с ней.
Пусть в алый цвет твоя любовь окрасит толщу вод
И сердце розы, что в саду неведомом растет,
Пусть кистью ловкая рука
Выводит росчерк завитка.
Одна душа другой взамен,
Оплачен кровью вечный плен.
– Это единственный способ освободить Королеву, если не ты ее туда посадил. – Звенящий голос Паутинки выводит меня из задумчивости. – Заклятие всегда разное, в зависимости от того, кто сидит в коробке.
Она приземляется на мое плечо, так что я могу рассмотреть ее вблизи – идеальные женственные формы, зеленоватая кожа, обнаженное тело, только некоторые места прикрыты блестящими чешуйками.