– Абсолютно.
– Я тебя ненавижу.
– Только из-за того, что ты чувствуешь рядом со мной.
Мои ногти впиваются в ладони.
– Только из-за того, что ты пробуждаешь худшее во мне.
– О нет, детка. Я пробуждаю в тебе жизнь.
Его пристальный взгляд зачаровывает меня. Я вновь слышу колыбельную, и сердце начинает биться в такт:
Алая розочка, нежный цветок,
Путь твой опасный далёко пролег.
Только два шага – и что же в конце?
Будешь…
Окончание стишка – последний фрагмент головоломки – по-прежнему ускользает из памяти. Я сжимаю виски, чтобы изгнать Морфея из моего сознания, задеваю шпильку и случайно дергаю себя за волосы.
– Хватит, – резко говорю я. – Где кладбище?
Паутинка подлетает и садится на плечо Морфея. Он указывает вниз.
– За пропастью… там.
Я вижу, как неподалеку от того места, где стоит Джеб, дюна словно обрывается. Отсюда трудно разглядеть, но это похоже на расщелину.
– Это пропасть? – уточняю я, сомневаясь всё сильнее с каждой секундой.
– Она отделяет пустыню от долины – слишком широкая, чтобы смертный мог ее перепрыгнуть. Кладбище находится на другой стороне. Оно заросло плющом, который защищает души от солнечного света.
Мне становится нехорошо при мысли о том, что придется брести через густые заросли, населенные призраками, будь это души подземцев или еще чьи-то. Но я обуздываю свой страх. Ведь там будет Джеб; я пойду туда не одна.
– Если ты не найдешь способ перебраться через трещину, – продолжает Морфей, – тебе придется идти пешком. Иди по верхнему гребню дюны, он ведет в обход.
Гребень тянется и тянется как будто без конца. Если мы пойдем кругом, это, возможно, займет целый день. Или два. Но я не могу потерять столько времени, если хочу помочь Элисон. Я уже собираюсь возразить Морфею, как вдруг Мышь Соня кричит:
– Жабедные птицы!
Паутинка зарывается в волосы Морфея. Громко хлопая крыльями, он взмывает в небо. Меня обдает порывом воздуха, пахнущего лакрицей. Болванс и прочие торопливо вбегают в домик Зайца и захлопывают дверь. В отдалении вздымаются клубы черной и белой пыли.
Пыль развеивается, и я вижу армию стражей, которые едут на птицах – огромных, похожих на страусов с павлиньими хвостами. Головы и крылья у них, как у гигантских кузнечиков. Хотя они, кажется, не умеют летать, зато их длинные ноги с легкостью преодолевают разделяющее нас пространство. Такое ощущение, что нас атакует стая кузнечиков-мутантов.
Я больше никогда в жизни не убью ни одно насекомое…
Мое сердце рвется вон из груди. Я кричу Морфею:
– Помоги нам!
– Берегись зыбучих песков, – отвечает тот. – Используй флейту, если утратишь опору. Если вам удастся перебраться, идите прямо к воротам кладбища. Солдаты туда не пойдут.