Первая Сестра снова цокает языком, лезет в карман передника и достает тюбик с клеем.
– Будь с ней полюбезнее. Это Та Самая.
Она указывает на меня подбородком, помогая Шелти намазаться клеем.
– Она разбудила мертвых.
Он таращит глаза, свесив челюсть почти до полу.
Я невольно заливаюсь краской.
– Морфей сказал, что Король плохой. Что он хочет отдать короны обоих королевств своей жене, Гренадине, и сделает всё, чтобы заполучить их.
– Ха! – отвечает Шелти. – С точки зрения убийцы – именно так.
– Убийцы?
– Доказательств нет, – замечает Первая Сестра, похлопывая по скорлупе. – Морфей принес сюда тело Червонной Королевы спустя много лет после приговора. Но я не знаю, как она умерла и где он ее нашел. Неудивительно, что он мстит Гренадине и Королю. Он не простил им того, что произошло с Алисой, когда Гренадина ее спрятала. У королевы были благие намерения – укрыть девочку в безопасном месте, пока они не поймают Червонную Королеву. Но когда ту изгнали в дикие места, Гренадина потеряла ленточку, которой нашептала местонахождение Алисы. В результате она забыла, где девочка. Эту поучительную историю рассказывают на ночь детям в Стране Чудес. Об Алисе между тем все позабыли. Все, кроме Морфея. Он провел семьдесят пять лет в коконе – и прекрасно помнил ее, когда проснулся.
– Подождите. – Я хватаюсь за край стола, впившись ногтями в мягкую обивку. – Я ничего не понимаю. Алиса вернулась в свой мир. В наш мир. Никак иначе…
– О нет. Она находилась здесь. Выйдя из кокона, Морфей заглянул буквально под каждый камушек в поисках Алисы. И он нашел ее в пещере, в самых высоких горах Страны Чудес. Она попалась этому старому анахорету мистеру Додо, который посадил ее в клетку. Но милая подружка Морфея уже не была ребенком. Она превратилась в жалкую полусумасшедшую старуху.
Паника не позволяет мне ответить. Если Алиса действительно провела всю жизнь в Стране Чудес, то откуда взялась я? Каким образом у нее вообще появились потомки?
Первая Сестра, подойдя к раковине, наполняет чайник водой прямо из воздуха (потому что крана нет).
– Пожалуйста, кто-нибудь, будьте так добры и передвиньте черную королеву на соседнюю клетку.
Шелти, в задумчивости надув розовые щеки, выполняет просьбу.
– Еще один ход остался, – шепчет он, постукивая по последнему серебристому квадратику рукой, похожей на клешню.
На игровом поле шестьдесят четыре клеточки, половина из них серебристая, половина красная. Пешки, ферзи и ладьи расставлены странным образом, который не имеет отношения к реальной игре в шахматы. Глядя на них, я вспоминаю шахматную доску в комнате Морфея.