Магия безумия (Говард) - страница 180

– Даже если наследница того не хочет?

Воцаряется тяжелое молчание.

Морфей ласково касается моего подбородка и поворачивает меня к себе.

– Кстати о той книге, которую я использовал в качестве сценария. О книге, которую сочинил этот презренный смертный Кэрролл. Что ты о ней думаешь?

Он неумолимо влечет меня всё глубже туда, где свет и тьма сливаются.

– Кэрролл придумал эту историю. Но Страна Чудес, все места, персонажи, имена… я думаю, Червонная Королева под видом маленькой Алисы вдохновила его полуправдой, которую сочинила, чтобы объяснить свое короткое отсутствие. Ее родные не сомневались, что девочка просто вздремнула под деревом.

Я задумываюсь.

– Червонная Королева во всех отношениях была ребенком, совсем как ты когда-то. Ее разум снова стал невинным. Хорошо, что воображение маленькой девочки взяло верх. Если бы она откровенно рассказала о темных, безумных обитателях Страны Чудес, ее отправили бы в психушку в первый же день пребывания в нашем мире.

Но мой сарказм пропадает даром, потому что я – одна из этих темных, безумных созданий. Я всегда такой была, только теперь еще и выгляжу соответственно.

– Великолепно изложено, – говорит Морфей. – Всё именно так, как было.

Он легонько постукивает меня по носу.

– Хочешь знать, почему ты так легко додумалась?

Мои ответы – не просто удачные догадки. Я как будто читаю по написанному. Мысленно перебирая сны, в которых мы с Морфеем виделись, я пытаюсь вспомнить – может быть, он когда-нибудь рассказывал мне об этом? Но нет.

Морфей подводит меня ближе к огню и рассматривает на свету мою шпильку. Он легонько проводит по ней пальцем.

– На кладбище было что-нибудь особенно интересное, помимо того, что ты получила улыбку Чеширского кота?

Я тоже трогаю шпильку, вспоминая встречу с розой.

– Душа Червонной Королевы… она влилась в меня, прежде чем скрыться. Видимо, она передала мне некоторые свои воспоминания! Это была часть заклятья, так? Ты должен был освободить ее, поэтому тебе понадобилась я.

Издав что-то среднее между смешком и всхлипом, Морфей прижимает меня к себе и гладит по голове. Грудь у него твердая и теплая. Я вдыхаю запах лакрицы и вспоминаю, что в детстве его прикосновение означало безопасность, когда он держал меня под руки, уча летать.

Но только не теперь. На мгновение я замираю, прежде чем сообразить, что мое лицо совсем близко к лацкану пиджака. Один только слой серебристо-черной ткани отделяет меня от моего желания. И, вместо того чтобы отстраниться, я прижимаюсь теснее – и подтягиваю руки.

В ответ всё тело Морфея вздрагивает, пальцы зарываются в волосы у меня на затылке.