Я пытаюсь успокоиться и извлечь какой-то смысл из услышанного.
Они думают, что гранатовый лабрет Джеба – знак подземца. Я украдкой смотрю на него, чтобы понять, слышал ли он это, но Джеба уже нет на прежнем месте.
– Он одет не как положено! – вопит Розовый цветок. – Давайте проверим, какие у парня уши!
Они оборачиваются.
– Он сбежал!
Услышав звук расстегиваемой молнии, цветы бросаются вперед, но Джеб успевает схватить пирожок.
Две секунды – и он вырастает. Развернувшись, как пружина, он заносит ногу в огромном ботинке для удара. Цветы вопят и сбиваются в один дрожащий букет.
Джеб величествен и изящен, как греческий бог. Он прекрасен и страшен в гневе. Он подцепляет кончик лозы, и я повисаю в воздухе, обвитая плющом и похожая на йо-йо.
Меня охватывает нервное возбуждение. Нужно освободиться… лозы слишком тугие… не могу сделать вдох…
– Я задыхаюсь!
Я пытаюсь разорвать плющ, но от этого лишь начинаю быстрее раскачиваться.
Сердце подкатывает к горлу. Цветы вопят и размахивают руками, но Джеб сгибает пальцы и прячет меня в кулаке – в уютной, приятной темноте.
– Тихо. Я тебя держу, Эл… – шепчет он, и я чувствую его дыхание, когда он разжимает ладонь.
Страх высоты борется во мне со свежеприобретенной клаустрофобией. Я качусь по теплой ладони, пока Джеб не останавливает меня большим пальцем, очень ласково и осторожно. Я замираю, лежа на спине, чтобы позволить ему распутать плющ. Его огромные мозолистые пальцы необыкновенно нежны, несмотря на величину.
Обретя свободу, я хватаю Джеба за палец, который больше меня, и прижимаюсь к нему лицом. Он пахнет травой, сахарной глазурью и всем тем, чем обычно пахнет Джеб, только гораздо сильнее. Мое сердце стучит о второй сустав.
– Спасибо, – говорю я, хотя и знаю, что он не слышит.
Джеб осторожно подносит ладонь к лицу. Глаза у него размером с чайные блюдечки – огромные, обрамленные ресницами, точно живой изгородью.
– Держись, – шепотом говорит он и сажает меня на плечо.
Я обхватываю ногами лямку рюкзака, засунув под нее, для надежности, одну руку и оба сапога. Джеб пинком переворачивает ведерко с тлей, возвращая насекомым свободу.
Он громко кричит на наших похитителей, и они спешно закапываются обратно в землю, превращаясь в самый обычный цветник. Джеб переступает через него одним шагом. Пусть скажут спасибо, что он их не раздавил.
Мы подходим к лодке, и Джеб подставляет ладонь, чтобы пересадить меня на скамейку. Древесные волокна похожи на песчаные дюны, занозы торчат, как иглы дикобраза. Я нахожу ровное местечко и жду.
Джеб кладет рюкзак на корме, отламывает кусок пирожка и подает мне на кончике пальца. Для него это просто крошка. Я ем с его руки, а потом закрываю глаза, когда мои кости и кожа начинают растягиваться, как резиновые ленты. Открыв глаза, я убеждаюсь, что сижу в лодке, в своем обычном виде, а Джеб, устроившись на корточках, тревожно смотрит на меня.