– Я в этом мало понимаю. – Мне захотелось увидеть на донышке чашки будущее, поэтому я устремила свой взор туда.
– Опять ты покраснела! – возмутился Николя. – С такой скромностью далеко не уедешь!
– Может, мне и не надо далеко уезжать.
– Ты должна попробовать все. Помнишь, Фрося тебе предлагала секс?
– Еще бы не помнить!
– Как ловко ты ее отшила. Она неделю жаловалась, что такого с ней за всю жизнь не случалось. Откуда в тебе такая сила?
– Я пишу дневник. Для меня важен новый опыт и возможность его описать.
– Почему тогда ответила нет?
– Мне нравятся мужчины.
– Философия! – сказал Николя. – Мне тоже нравятся мужчины. Я люблю быть нежным и беспомощным. Отдаваться силе и притяжению парня, с которым мне хорошо.
Боясь поперхнуться, я предпочла сменить тему разговора.
– Ты ничего не знаешь о Захаре?
– Вот! Опять смутилась, трусиха! Ладно. Спросила про Захара, скажу. Геев в Ставрополе не так уж много, все как на ладони. Он сейчас живет с женщиной и нянчит ее детей. Возможно, это временно. Я стал отвыкать от него, хотя в первые недели чувствовал, как кровоточит сердце. Рана горела так, что я бился головой о стену. Но что с того? Захар не моя собственность. Он дарил мне любовь столько, сколько горела свеча. Человек не может быть чьей-то собственностью. Все живущие по шаблонам – несчастные тупые идиоты! Если бы мне дали слово, я прокричал бы всему миру: «Люди! Перестаньте вести себя, как скоты! Вы не можете избивать, унижать, калечить тех, кто думает и говорит иначе, чем вы! Вы не имеете права осуждать, казнить и миловать! Геи, лесбиянки, бисексуалы и все остальные имеют равное с вами право жить! Любить! Заводить детей!»
Глаза Николя лихорадочно сверкали, словно он действительно произносил эту речь не своей одинокой подруге, замученной сомнениями и никак не перестающей видеть кошмары о войне, а перед толпой, жаждущей его крови.
– Однажды я напишу о нас книгу, – сказала я.
– Роман?
– Да. Нужно рассказать миру, как мы здесь жили.
– Я не против. – Николя улыбнулся. – Пиши. Только дай мне имя Валера.
– Почему Валера?
– О, это сексуально!
– Мне не нравится…
– Еще бы! Вместо кофе ты пьешь чай.
– Что значит это заявление?
Николя подлил мне кипятка в чашку, украсил чай новым ломтиком лимона и на вопрос не ответил.
– Отец прожил сложную жизнь, – сказал Николя. – Он много лет страдал. Моя мать умерла совсем молодой. Отец не ходил по другим женщинам, убивал в себе силу. Видел жену в снах. Ребенком я не понимал, почему он что-то бормочет на закате. Отец говорил с ней, будто она рядом. Переезд в Аврору не принес покоя. Когда у него обнаружили рак, мы ничего не могли поделать. Король нашел лучших врачей, но смерть вынесла свой приговор.