— Тебе надо расслабиться, отдохнуть. Пойдем, выпьем.
— Пожалуй, что так, — сдался Осборн. — Куда отправимся?
— О, это предоставь мне. В этом-то я уж знаю толк!
Они прошли грязной и темной улицей к бревенчатому серому дому, перед входом в который горел фонарь. В зале Осборн увидел грубые столы, стулья и стойку, сколоченную из пахучих сосновых досок. За стойкой важно покоились две бочки, из которых бармен наливал посетителям виски и пиво.
Осборн заказал пиво, а Том — виски, он же настоял на том, чтобы заплатить и за Осборна. Райлэнд заметил знакомых и подвел к ним Осборна.
— Ребята, это Чэд Осборн, новый житель Каньон Сити. Работает у Эмилии Бишоп… Чэд, познакомься — это Фрэд Кинсман — владелец крупнейшего магазина в городе. И судья Миллер.
Кинсман был вылитый торгаш: толстенький, с бегающими глазками и пухленькими ручками. А второй… «Он совсем не похож на судью», — подумал Осборн. Высокий, худощавый молодой человек двадцати пяти лет: из-под залихватски нахлобученной шляпы с широкими полями выбивался сноп рыжих волос, серые глаза странно смотрели куда-то вдаль за спиной Осборна.
— Осборн закончил Гарвард.
Миллер оценивающе разглядывал Чэда и потом сказал:
— После Гарварда — в Каньон Сити работать погонщиком мулов! В первый раз такое слышу…
Осборн, начиная сердиться, резко ответил:
— Я не считаю, что эта работа грязнее или хуже любой другой. Не всему могут научить в Гарварде.
Миллер не ответил, лишь чуть повел плечом. В разговор вступил Фрэд Кинсман.
— Целый день я провел на ногах. Сядем за стол.
— Дела идут хорошо? — вежливо осведомился Осборн.
— Превосходно. — Кинсман грузно опустился на стул.
Судья снял шляпу и положил на стол, длинные волосы разметались по плечам. Одет он был неряшливо и своим туалетом не отличался от других золотоискателей. Осборн заметил, что Миллер довольно сильно прихрамывал.
Сейчас Миллер уставился на Чэда. Вдруг он спросил:
— Гарвард, да?
Осборн вежливо кивнул и, чтобы поддержать беседу, спросил:
— А вы где учились?
Собеседник лишь махнул рукой.
— Учился я от случая к случаю. Работал в газете.
— Неужели?
— Недолго. Это было в шестьдесят втором году, когда меня выгнали за антиправительственную агитацию. Я писал о том, что Юг имеет право на выход из Союза. Вы понимаете, я не южанин, я из Индианы. Я вынужден был покинуть Юджин и вот оказался в Каньон Сити и занялся частной адвокатской практикой.
Осборн промолчал. Он уже почувствовал, что в Каньон Сити симпатии были на стороне южан, поэтому не стоило афишировать свое участие в войне под флагом Гранта.
Видимо, Миллер оседлал любимого конька.