Я снова спохватываюсь, вздрагиваю и без всякой цензуры вслух выдаю изощрённую, этажностью сравнимую с километрами над головой матерную конструкцию. Сам не подозревал в себе такого таланта к нецензурному словотворчеству!
Нет, сталкер, так дело не пойдёт. Давай-ка не распускать сопли и бери себя в руки в буквальном смысле – шевели конечностями, опускайся ниже, прощупывай бесконечную, сука, каменную поверхность, чтобы подыскать выступ для отдыха. Утро вечера мудренее, выспишься, пожрёшь, силушку восстановишь…
Неужели для готовности сдаться нужно настолько немного? Простой рецепт – к полному физическому истощению добавить туманную неизвестность, и готово, держи приговор самому себе: нежелание быть смелым и помереть в движении. Отбери у идущего веру в ясную, чёткую цель – и путь закончится?..
Хочется только одного. Лечь и не встать. Не шевелить ни единым мускулом, никогда, никогда, нико…
Вот ведь, сука-скала, подшутила.
Сарказм высочайшего уровня.
А так как в этой ступенчатой террасной котловине всё наоборот, и пик, вершина для восхождения, находится в самом низу, то не стоит ли перефразировать: издёвка нижайшей степени…
Распластанный на стене, я не имею возможности даже лечь. Хоть бери и отпускай трос, прыгай в туман, чтоб поскорей покончить с неопределённостью, оборвать ставшее невыносимым многоточие жизни, поставить окончательную точку! Осознанию бездарной тупиковости ситуации, в которую меня завёл избранный ранее путь, удаётся вызвать во мне подобие сильной эмоции, раздражённую злость на собственное бессилие, и я, вздрогнув всем телом, судорожно дёргаю конечностями, пытаюсь заставить себя шевелиться, что-то делать, вырваться из транса беспомощности…
Хаотичные движения вызывают непредвиденное следствие. Ухитрившись за время спуска ничего не потерять и не выронить, кроме отходов метаболизма, каким-то образом я размыкаю замок ремней крепления и сбрасываю с себя винтовку, верно служившее мне оружие, пронесённое через все круги Зоны, не потерявшееся и не сгинувшее в моей фантастической ходке к эпицентру…
Замираю, мгновенно осознав случившееся, и одновременно до меня доходит, что беззвучной и безвозвратной потери не случилось, я услышал совершенно не ожидаемый в подобной ситуации звук.
Отчётливый звук удара обо что-то твёрдое. Моя неразлучная спутница не канула в тумане, а на что-то с характерным звяком брякнулась.
Да не плашмя, а прикладом вперёд.
Вместо бесконечного полёта она сразу приземлилась и застыла, причём «стоя», прислонившись к скальной стене, не заваливаясь вбок.