— Послушай, папа! — воскликнул Леонид тоном человека, внезапно осененного идеей, кажущейся ему замечательной.
— Ну?
— Я тут подумал… Мы с Оксаной почти не общаемся. Может, пора исправить это упущение? Признаюсь, я не одобрял твой выбор…
— Знаю, — буркнул отец.
— Но, видимо, я зря был настроен против нее. Пора загладить эту ошибку.
— Хочешь пригласить ее куда-нибудь?
— Мы могли бы пообедать вместе, — сказал Леонид. — Ей будет полезно развеяться. Посидим, пообщаемся…
— Не возражаю, — решил отец после секундного раздумья.
— Тогда передай Оксане, что в два часа я за ней заеду, хорошо?
— Передам.
Телефон умолк. Леонид подержал его немного в руке, улыбнулся и включил ролик, набирающий всё новые очки в его личном рейтинге.
Белуга была отменная, с едва ощутимым душком, как любил Леонид, но Ксюша не оценила, отставила тарелку, набрала себе морских гребешков и креветок. Он предупредительно поднял бутылку вина, она накрыла бокал ладонью.
Они обедали в отдельном кабинете ресторана, выкупленного Давидом Грызлиным навечно. На стенах висели его любимые полотна модернистов двадцатых годов. Дверь заменяли портьеры, такие толстые, что звуки из общего зала в кабинет не проникали. Там, расположившись за ближним столом, хлебали минералку охранники Грызлиных.
Заглянул официант, спросил, не нужно ли чего. Леонид отослал его, велев больше не беспокоить. Потом перевел взгляд на Ксюшу. Ему хотелось, чтобы она почувствовала себя мышкой в когтях кошки. Психологи давно установили, что человеческую волю ломает не внезапный испуг, а постепенно нарастающая тревога. Противника нужно держать в неведении, изматывая постепенно, создавая одну угрозу за другой, как в шахматах.
— Говорил сегодня с отцом, — сообщил Леонид, ловко орудуя ножом и специальной вилкой для рыбы.
— О чем? — спросила Ксюша, переставая жевать.
— Он позвонил мне, чтобы спросить, сколько ты проспала у меня дома.
— А ты?
— Дал приблизительный ответ, — ответил Леонид.
— Зачем тебе всё это? — спросила Ксюша, отложив со звоном столовые приборы. — Чего ты от меня хочешь?
Они сидели напротив друг друга, каждый на своем небольшом бархатном диване. Леонид прихватил бутылку и перебрался к Ксюше, которая была вынуждена подвинуться, освобождая место рядом с собой. Теперь их не разделял стол, а расстояние между их телами было минимальным.
— Придвинь бокал, — распорядился Леонид.
— Я не хочу пить, — сказала Ксюша.
Следовало ее заставить. Подавляя человека в мелочах, мы ломаем его целиком.
— Давай, давай, — сказал Леонид.
Поколебавшись, она подчинилась.
— Выпьем, — сказал он, призывно поднимая свой бокал. — За наше сближение. Давно было пора познакомиться поближе.