— Мы просто разговариваем.
Мама все-таки открыла дверь, и в самые первые секунды я была уверена, что она увидела ее. Привидение. Девушку. И теперь узнает обо всем.
Мама наклонила голову, поискала глазами телефон — он был отключен и лежал на комоде, стоявшем в другом конце комнаты, и разговаривать по нему только что я никак не могла. Она увидела все это, но не Шьянн.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Со мной все хорошо.
Если бы мама что-то знала, если бы что-то почувствовала, то осталась бы у меня. Но она всего лишь опять пожелала мне спокойной ночи и закрыла дверь.
Я оглянулась и обнаружила на стуле только свой халат, окутывающая меня темнота мерцала так, будто я заново привыкала к ней, рисуя перед глазами фигуру девушки, которой здесь больше не было. Которая убежала, исчезла. Мама спугнула ее.
Я была одна и чувствовала это. Никто не шептал мне в ухо.
Что Шьянн хотела от меня? Только одного. Рассказать свою историю.
И чтобы я ее выслушала.
Родители Шьянн сообщили об ее исчезновении в конце января, около года тому назад, сказав, что она сбежала. «Девушка-подросток сбегает от соседских хулиганов», — писали в интернете. «Подвергшаяся издевательствам девушка-подросток до сих пор не найдена».
К поискам были привлечены «эксперты» по буллингу, из тех, кто обожает, красуясь, разглагольствовать на телевизионных ток-шоу о захлестнувшей школы эпидемии насилия. Усугубляемой соцсетями и технологиями вроде камер в телефонах.
Взяли интервью у директора школы, где училась Шьянн, и у некоторых учителей. Одна девица заявила перед камерой, что понятия не имеет, кто и что вытворял по отношению к Шьянн. «Понять не могу, что с ней случилось», — заявила она 4-му и 11-му каналам. «Никто ее не трогал. И почему только она сбежала, без каких-либо на то причин?» Она улыбнулась тщательно выверенной улыбкой, и мне захотелось сунуть руку в телевизор и как следует вмазать ей.
Никто, кроме меня, не знал, что произошло с Шьянн после побега.
Если бы она спланировала все получше, то не стала бы убегать зимой. В конце января в Нью-Джерси часто дуют холодные ветры, они забираются под штанины и заставляют глаза слезиться. Снег в городах быстро становится серым, и создается впечатление, будто он падает с небес уже таким. Возможно, белым он бывает только в небольших городишках, в книгах и в рождественских фильмах — где его делают из ваты. Здесь же обочины были грязно-серыми, а мостовые ледяными, так что если попытаешься побежать по ним, то непременно поскользнешься и упадешь.
Если бы Шьянн могла продержаться зиму и, опустив голову, не придавать значения тому, что о ней говорят, то пустилась бы в бега весной, когда уже тепло, но жара еще не вступила в свои права. Поблизости от ее дома было немало запущенных участков земли позади таунхаусов, и если у человека нет денег, чтобы сесть на поезд и уехать, он вполне может перекантоваться там, не будучи обнаруженным. Если бы только она знала об этом.