После войны он разыскал Сару, женился на ней и увез в Киев. А через несколько лет у них родился сын Владимир.
О матери Кравченко рассказывал с такой нежностью, что у меня даже сердце защемило. А отцом он гордился. Я понял, что отец стал для него примером, образцом настоящего мужчины, и именно на него Кравченко равнялся в своей жизни.
Утром третьего дня наш хозяин отправился на разведку, чтобы выяснить, долго ли нам тут придется скрываться. Пока его не было, Кравченко стал расспрашивать галилеянина об Ииусе. Молодой Йуда уже не дичился нас и охотно отвечал на вопросы. Оказывается, он хорошо знал Иисуса.
В ответ на вопрос Кравченко, что с ним стало, молодой человек вздохнул:
– Я слышал, что его казнили римские власти, правда, не понимаю, за что. Он всегда был мирным человеком и не одобрял наших взглядов.
– А мы слышали, люди рассказывали, что он воскрес, – я попросил Кравченко перевести вопрос.
В ответ наш собеседник рассмеялся:
– Дай-то Бог, чтобы все наши герои воскресали. Впрочем, я вспоминаю, что у него был брат, по-моему, его звали Яков. Может быть, кто-то видел его и пустил слух о воскресении Ешуа.
К полудню вернулся наш хозяин Йуда и сообщил, что мы можем выходить наружу. В ответ на недоверчивый протест Кравченко он объяснил, что рано утром объявили: приказ императора о внесении статуи в иерусалимский Храм отменен, а наместник Петроний в целях прекращения беспорядков делает жест доброй воли и прощает всех бунтовщиков. Солдаты были выведены из города, и ликующий народ высыпал на улицу.
Мы тоже вышли из нашего убежища. После пещерной духоты воздух снаружи показался мне удивительно свежим и вкусным. Погода стояла замечательная, солнечная.
Ко мне опять вернулась надежда на большое приключение.
Кравченко договорился с нашим хозяином Йудой, что несколько дней мы поживем у него в доме, конечно, небезвозмездно. Йуду это только обрадовало. Он до сих пор не мог забыть, как мы за него заступились, к тому же без семьи дом все равно пустовал – много ли ему одному надо?
Йуда показал нам комнату, в которой собирался нас разместить. Она была небольшая и очень скромно обставленная. Собственно, из мебели там было только два топчана с тюфяками и, главное, подушками, да большой сундук, который можно было использовать как стол.
Первым делом я спросил у Йуды, где мы можем помыться. Хозяин проводил нас в специальную комнату для омовений, в которой находилась ванна в виде углубления в полу. У стены стояли два больших глиняных кувшина с водой. Правда, вода была холодной, но немного привести себя в порядок мы все же смогли.