– Изя, ты не в Одессе, а в Тель-Авиве, не отвечай вопросом на вопрос.
– Понимаешь, Оля, правильного ответа вообще не существует, каждый отвечает в меру своих интеллектуальных способностей. Обычно человек с нормальным интеллектом говорит, что отличие в том, что птица живая, а самолет неживой, но в принципе возможны варианты.
– А я иногда задаю пациентам такой вопрос, – подхватил Борис. – Если курица живет пять лет, то сколько лет живет полкурицы?
Снова раздался смех.
– Ну, это уже вопрос для особо одаренных, – понимающе подмигнул ему Изя.
– И что же они отвечают? – заинтересовалась Вика, подруга Ольги, одинокая женщина, которую моя сестра безуспешно пыталась мне сосватать.
– Один парень думал, думал и говорит: «Один год», – продолжал Борис. – Я удивился: «Почему один?». Парень с сомнением отвечает: «Полкурицы очень слабы, могут быстро умереть».
Снова раздался гомерический хохот.
– Скажите, а у вас есть вопросы для нормальных, или только для умственно отсталых? – спросила Ольга.
– Оля, нормальные к нам не попадают, – усмехнулся Борис.
– Да я понимаю, – воскликнула Ольга, – если кто-то к вам попал, то, значит, сразу дураком стал, а если не сразу, то скоро станет.
Все засмеялись.
– А вот, пожалуйста, вопрос для нормальных, – снова заговорил Изя. – Попрошу присутствующих внимательно подумать и не спешить с ответом. Итак, на ветке в ряд сидели десять птиц. Охотник выстрелил дробью и убил сразу четыре птицы. Вопрос: сколько птиц осталось сидеть на ветке?
Возникла пауза, все думали.
– Ну? – поторопил Изя.– Не слышу ответа.
– Ты, наверное, ждешь, что все скажут: шесть, – настороженно сказала Ольга.
Все опять засмеялись. В это время зазвонил мой мобильный телефон, вернее, не зазвонил, потому что звонка в таком шуме я не услышал, а завибрировал в кармане.
– Слушаю, – ответил я, выбегая в другую комнату.
– Михаил? – Несмотря на шум, я сразу узнал голос Кравченко.
– Здравствуй, Володя.
– Я не вовремя? Впрочем, не буду отвлекать тебя надолго. Нам надо бы встретиться. Завтра вечером ты можешь?
Мы договорились встретиться в обычном месте, в кафе на набережной, под портретом Рабина.
Глава 2,
в которой Кравченко предлагает новый план
Я пришел в кафе и как всегда заказал хумус с фалафелем и бутылку «Карлсберга». Посетителей было мало, и хозяин Моше сел за мой столик и завел привычный разговор о политике.
– Вот ты – ученый человек, объясни, пожалуйста, ну что у них там, в ООН, других проблем нет, кроме как забор между нами и палестинцами обсуждать? Чуть что в Израиле происходит, сразу весь мир об этом говорить начинает, и сразу нас все осуждают. Непонятно мне это.