– Подожди, я что-то тебя не пойму, – перебил я ход его рассуждений, – ведь ты же с самого начала на это и рассчитывал. Ты и затеял все именно для того, чтобы мировая история пошла по-другому.
– Совершенно верно, – согласился со мной Кравченко, – но я думал об этом лишь теоретически, а после нашего возвращения задумался над тем, как это будет происходить практически. Допустим, мы добиваемся своего. Казнь Иисуса не состоялась, этого события просто не произошло, и, следовательно, оно никак не повлияло на мировую историю. Это привело к тому, что христианство не возникло в то время или не возникло вовсе. Ты хоть понимаешь, что это за собой повлечет?
– По-моему, ты мне все это уже рассказывал около года назад, когда мы сидели в этом кафе, только тогда у тебя не возникало никаких сомнений. Забыл?
– Нет, не забыл. Я же тебе говорю, что после нашего путешествия я задумался над этим с практической стороны. Мы ведь резко изменим историю, а, следовательно, будущее, наше будущее, заметь, будущее, в которое мы после этого намерены вернуться. – Кравченко откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня.
– Ну и что? – недоуменно спросил я. – Значит, мы вернемся в счастливое будущее. Я не очень понимаю, в чем твои сомнения.
– Мои сомнения в том, сможем ли мы вообще вернуться, – вдруг сказал Кравченко.
– То есть как?.. – от неожиданности я чуть не уронил стакан с пивом.
– А вот так... Будущее меняется, а вместе с ним меняется и наш мир. Откуда ты знаешь, что там будет? А может быть, ничего из того, что мы знаем и к чему привыкли, вообще не будет существовать. Не будет этого города, этой страны, не будет хроноскопа, не будет Тали, которая должна нас вернуть, не будет нас с тобой, в конце концов.
Мы замолчали. Я долго сидел и переваривал его слова.
– Интересный поворот событий, – наконец выговорил я. – И куда же все это денется?
– А никуда, этого просто не будет, а будет что-то другое, другая история, другое время, другой мир, может быть, лучше нашего. Только нас в нем не будет, мы там не будем предусмотрены, а, значит, и вернуться туда мы не сможем. Ты в конце концов физик, ты изобрел хроноскоп, вот ты мне и объясни, как все это будет выглядеть.
– Да нет, это ерунда какая-то, – протянул я, – куда же денется этот мир, внезапно исчезнет, что ли?
– Не знаю, – ответил Кравченко, – возможно, он будет где-то существовать. Ты же сам говорил о множестве временных реальностей, которые существуют одновременно. Только мы с тобой, изменив события в нашем мире, окажемся в совершенно другой временной реальности. Мы, исходя из логики, должны выскочить из нашего мира и перейти в новый, неизвестный нам мир, который возникнет после нашего изменения реальности. Понятно?