викторианский особняк, а блеск посеребренных деревянных ручек делал его похожим на
спорт-кар. Какой–нибудь архитектор или дизайнер обязательно должен был
запатентовать этот «шедевр», но нигде не было видно ни лейбла, ни дизайнерского
клейма.
Дэвид остановился на стороне Шелдона в группе скорбящих. Шелдон вел себя так, как и
полагается обезумевшему от горя мужу. Она подумала подойти к нему, но потому
передумал. Все–таки они были не близко знакомы. Он её лица до убийства никогда не
видел, так что навряд ли ему были нужны её соболезнования.
Лора встала рядом с Кармеллой в надежде, что её недостатки скрасятся грациозностью
итальянки. Прибывало все больше и больше машин. И больше всего девушка хотела
оказаться сейчас дома, в своей съемной квартире с «адской» кухней.
Кармелла знала людей, о которых Лора читала только в газетах, и вмешивалась в их
шепот и сплетни, как капля шоколада в смесь для мраморного торта. Кармелла так
быстро влилась в окружающую их обстановку, что вскоре Лора обнаружила, что стоит
одна, пряча озябшие руки в карманы, разгадывая загадку шелковых отрезов, времени
убийства и размышляя, возникло ли у полиции столько же вопросов, сколько и у неё.
Поэтому, когда к ней подошел мужчина, она вздрогнула от неожиданности. Он
засмеялся, показывая свои запломбированные зубы. Она даже не сразу признала в нем
Пьера Севье. С их последней встречи он слегка полысел и на висках прибавилось седины.
Одет он был в черный шерстяной костюм на четырех кнопках с укороченными рукавами,
который буквально месяц назад мелькал на парижских подиумах.
– Простите, – сказал он. – Мне показалось, что я вас знаю.
– Вы были наставником моей сестры Руби в Парсоне. У нас похожий цвет волос.–
Полнейшая ложь. Волосы Лоры были прямыми как палки, независимо от погоды, а у
Руби всегда ложились блестящими завитками, независимо от того, укладывалась ли она
утром или нет. Однако у обеих они были пшеничного цвета, который не нуждался
подкрашивании. – У нас разница в десять месяцев. Поэтому мы оказались в одном классе.
– она протянула руку для рукопожатия. – Лора Карнеги, никаких отношений с парнями
из клубов.
– Очень приятно. Сейчас я тебя начинаю припоминать. Своеобразное платье–оригами
твоих рук дело? – он припомнил её четвертый год обучения и её проект толи платья, толи
рубашки, толи пончо из накрахмаленной марли и ниток. Это сооружение без подробной
инструкции и одеть–то было сложно, и которое чуть не лишило её зачета.
– Жаль, что встречаемся с вами при столь печальных обстоятельствах, – сказал Севье.
– Да. Мы будем скучать по ней, – солгала Лора. Увидев подозрительный взгляд Пьера,