Он не сразу к ней подошел, стоял и любовался ею, стоящей за прилавком с алюминиевыми подносами с перламутровым зернистым творогом жирного сливочного цвета, стеклянными баночками с топленым молоком, подернутым коричневой пенкой, кастрюлей со сметаной с торчащим из нее половником и пластиковыми бутылками со свежим молоком, и мысленно уже освобождал ее от этой изнуряющей работы с коровами, молоком, рынком. Он женится на ней, и она будет сидеть дома, готовить ему еду, выращивать розы в саду, встречать его вечером после тяжелого дня, а в выходные они будут выезжать в Москву, в театры или цирк, а может, иногда позволят себе слетать куда-нибудь в теплые края.
— Мне килограмм творога, — сказал он, возникнув перед ней с широкой улыбкой на лице.
Увидев его, Людмила оторопела от неожиданности.
— Ты чего здесь делаешь? — спросила она, и глаза ее моментально наполнились слезами. — Творога захотелось?
— Вообще-то, поговорить надо.
— Некогда мне. — Она достала пачку сигарет, чем удивила его, и, бросив соседке, торгующей голенькими, желтыми, с коричневыми подпалинами домашними курочками «Посмотри тут!», вышла из-за прилавка и быстрым шагом отправилась к выходу с рынка.
Спрятавшись за газетный киоск, она закурила, глядя куда-то в пространство. Никитин никак не мог понять, что выражает ее лицо. Грусть, обиду? У нее был вид человека, который попал в беду и уже отчаялся как-то выкарабкаться.
— Ты прости меня, — проникновенным голосом попросил ее Владимир. — Очень тебя прошу — прости.
Он вдруг понял, что вот сейчас, возможно, решается его судьба, и от того, что он сейчас скажет, какие подберет слова, возможно, зависит, согласится ли Людмила выйти за него или нет.
Она курила неумело, но как-то жадно, попыхивала тонкой сигареткой, втягивая щеки, и вызывала к себе почему-то жалость.
— Я понимаю, ты решил меня проверить… — Она усмехнулась, продолжая смотреть мимо него. — А что мне делать? Что?
Наконец она повернулась к нему, выбросила сигарету и растерла ее подошвой меховых сапожек.
— Выходи за меня! — бухнул он, рубанув ладонью воздух.
Она судорожно вздохнула:
— Ты это серьезно?
Никитин схватил ее за плечи и притянул к себе, крепко обнял и долго не отпускал.
— Ну что ты за дурочка такая?
— А ты? Ты-то умный, что ли?
— Так ты выйдешь за меня?