— И тоже важная и смешная?
— Да нет. Прикольная. И одетая почти так же, как и я. Чем занимаешься?
— Музыкой.
— Понятно.
— А ты?
— У меня отпуск. Я программист. Вот, отправили отдыхать зимой, гады. Но я и здесь умудряюсь работать, сижу за компом, ем, сплю и снова за комп. Понимаю, что так не отдыхают, надо хотя бы на лыжах пройтись. Смотри, сколько снега навалило. Я видел лыжню, кто-то уже начал сезон, хоть и с опозданием. Ты когда-нибудь на лыжах ходила?
— Ну да, в школе.
— Может, прокатимся? У меня лыжи есть, целых пять пар, выберешь себе любую.
Таня обернулась на дом, представила себе, что вот сейчас она вернется туда, будет пить кофе с Игорем Николаевичем, он снова, в который уже раз, станет рассказывать ей о том, как перепутал этажи и вошел в квартиру с трупом Вадима, как переживал, что Таня исчезла, затем захочет поговорить о том, как она сама оказалась свидетелем убийства, после чего, вероятно, наговорившись и утомив ее всеми этими разговорами, он усадит ее за пианино, и они начнут заниматься. И такая тоска ее взяла, так ей стало нехорошо от того, что ей придется расстаться с этим морозным солнечным лесом и снегом, что она кивнула:
— Пошли. У тебя куртка есть, чтобы мне не возвращаться?
— Да у меня сто курток!
Она смотрела на него, такого молодого, в чем-то бесшабашного, учитывая способ знакомства, веселого, жизнерадостного, подумала о том, что у него-то в жизни все в порядке и ему не нужно скрываться от полиции, как Игорю Николаевичу, да и ей самой. И ей тоже на время захотелось оторваться от проблем, вскочить на лыжи (в школе она на лесной лыжне всегда была первой!) и помчаться, если получится, наперегонки с этим дерзким программистом. Она уже видела, как обгоняет его на лыжне, как хохочет, показывая ему язык. И вдруг она поняла для себя, что вот этот чудесный заснеженный лес, этот румяный симпатичный парень, суливший ей предстоящую лыжную прогулку, — это и есть самая настоящая жизнь, которая сделает ее счастливой. Пусть и ненадолго. А все эти ее утомительные занятия, ее стремление сыграть лучше и быстрее, чтобы удивить, порадовать своего учителя, и вся эта ее любовь к нему, как к благодетелю и талантливому человеку, — все это стало для нее настоящей пыткой, к которой прибавилась и еще одна, в которой она боялась признаться даже себе. Та близость, которая возникла между ними, вместо того чтобы сделать ее счастливой, сделала ее теперь как бы обязанной быть с этим мужчиной всегда. Да, он не стар еще, довольно красив, у него здоровое, хорошо пахнущее тело, он ласков, он любит ее, наконец, но тогда почему же она с ним чувствует себя так напряженно, примерно так же, как когда сидит рядом с ним за инструментом и разучивает новую пьесу или сонату? Она словно и в постели боится подвести его, разочаровать.