Никитин налил себе водки.
— Пойдем, — сказала она и, пошатываясь, направилась в спальню. Она чувствовала спиной, что он идет за ней, неслышно ступая по толстому ковру. Сейчас, когда Вадима не было, ей вдруг стало так легко и спокойно, что она позволила себе расслабиться. Людмилой овладело какое-то нехорошее, преступное чувство, замешанное на предательстве и желании отомстить Вадиму, который изменял ей с другими женщинами, а под конец предал, уйдя из жизни, значит, и от нее. Она включила ночную лампу в спальне, задернула шторы и откинула одеяло с постели, предлагая Никитину свою любовь…
— Люся?
Она открыла глаза. Розовый свет лампы освещал склонившегося над ней Владимира. Она улыбнулась. Кажется, она заснула.
— Ты чего не спишь?
Она была счастлива, умиротворена. У нее все получилось. Теперь этот фермер, этот сильный и ласковый мужчина, готовый для нее на все, принадлежит ей. И уже очень скоро она сможет распрощаться со своей прошлой одинокой жизнью и переехать к нему в дом. Коров перевезут к нему на ферму, кур и индюков тоже…
— Я должен тебе что-то сказать.
Он набросил на плечи одеяло, словно ему было холодно, и это при том, что в спальне было жарко натоплено, и как-то нахохлился весь, сжался.
Людмила окончательно проснулась, почуяв что-то неладное.
— Что случилось, Володя?
— Понимаешь… Не хотелось бы начинать жизнь с тобой с вранья. Мы же договорились, что будем честны друг с другом…
— Ну да… И что?
Неужели он женат? Это было единственное, чего она так боялась. Что они, местные, знали о Никитине, кроме того, что он богат, что пожелал сделаться фермером и что уже несколько лет живет один?
— Ты женат? — Она затаила дыхание. — Да?
В голосе предательски звучали слезы.
— Нет-нет, — он повернулся и взял ее руки в свои, сжал их. — Я разведен, об этом можешь не беспокоиться.
— Но у тебя такое лицо… Володя, не мучай меня!
— Скажи, ты любила Вадима? — Теперь он смотрел не на нее, а в окно, на занавеску, словно там огненными буквами должен был вспыхнуть ответ.
Они ночью, держа друг друга в объятьях, договорились не лгать.
— Думаю, что да, — сказала она и напряглась. Ну вот, сейчас он оденется и уйдет. Она даже зажмурилась от страха, что все сама же и испортила, и не видать ей теперь фермы, не спать в обнимку с нежным Никитиным. Но как можно вообще не лгать? Это невозможно! Все кругом только и делают, что врут друг другу. Иначе, если говорить чистую правду, то все просто возненавидят друг друга!!! В этом она была твердо убеждена. И неожиданно промелькнула мысль, что она обманывала все эти годы прежде всего себя, когда оправдывала Вадима. И это открытие вызвало в ней чувство какой-то обиды на свою судьбу, и снова она себя пожалела.