Скосила глаза на полуобнаженного шойденца. Тот перехватил взгляд и усмехнулся:
– Тоэрада, вы точно не принадлежите к древнейшей профессии?
– Я хроникер, – обидевшись, отвернулась.
Он решил?.. Право слово, меня полуобнаженные мужчины не волнуют, особенно случайные.
– Хроникер? – удивился шойденец. – Вы?
– Ну да. Я пишу о местных жителях для «Вестника Вышграда».
Остаться безымянной не удалось, и я нехотя назвалась. Ничего придумывать не стала: голова плохо соображала. Мол, приехала сюда по работе, познакомилась с парнем, а он нагло бросил у лешего в избушке. Сообщила еще чего-то по мелочи, а потом почувствовала дурноту.
Шойденец оказался заботливым: посоветовал прилечь и закрыть глаза. Чтобы я могла перебраться на заднее сиденье, остановил самоход на обочине. Помогать не стал, сама справилась… и потеряла сознание.
Пришла в себя на кровати и испугалась. Вдруг шойденец меня похитил и изнасиловал? Или торговцам живым товаром продал? А то и священникам. Оказалось, я не в борделе, а в знакомой гостинице, одетая и нетронутая. Соседка сидела тут же и толкла травы в ступке.
– Очнулась? – Юлиана отвлеклась от работы и улыбнулась. – Когда тоэрад привез тебя бездыханной, мы так перепугались!
Кольнула совесть. Даже спасибо не сказала, подозревала во всех ужасах, а он порядочный, благородный.
– Юлиана, а тоэрад – это что? Титул?
Приподнялась на постели и тут же рухнула обратно. Голова чугунная!
– Вежливое обращение к именитому человеку. Твой спаситель – граф.
Знала бы, не вела себя как невоспитанная невежда. Стыдно-то как!
– Не беспокойся, я его поблагодарила.
Соседка хихикнула и по секрету сообщила:
– У магистра Тшольке челюсть упала, когда тебя такой мужчина на руках внес!
Прикрыла глаза, нежась в блаженной прохладе.
Граф, значит?
Вспомнился странный акцент мужчины. Списала его на дворянское происхождение. В Златории тоже крестьяне и вельможи по-разному говорят, а тут еще искажение преобразователем речи.
Накатила тошнота – последствия тесного общения с солнышком. Переждав ее, выпила бурду коричневого цвета. Пока не забыла, передала указания некроманта и попросила позвать магистра Лазавея, чтобы рассказать о подслушанном разговоре.
Мой прекрасный вид мага не обрадовал, сведения – тоже. Он в сердцах пробормотал: «Женщины несказанно «вовремя» теряют способность к передвижению» – и связался с некромантом. О чем они говорили, не знаю, магистр не произнес ни слова, по-моему, ушел гулять по любимым сущностям. Тело здесь, а остальное – не очень.
– Первосвященника Алоис берет на себя, – наконец сообщил Лазавей. Как-то так получилось, что все сгрудились у моей постели, превратив ее в штаб военных действий. – Душа исчезнет раз и навсегда, оживить ее не сможет даже Бархус. Верхушку Ордена он тоже уничтожит и постарается взорвать замок. В любом случае, без высшего руководства послушники и рядовые священники не смогут осуществить переворот.