– Но это не мешает им проникать в Златорию и творить пакости, – возразила магистр Тшольке.
Она сидела на кровати и помогала Юлиане бороться с моими ожогами.
– Ошибаешься, – улыбнулся маг, – если лишить священников денег и книг с координатами, нарушить пространственную связь, они окажутся запертыми в Омороне.
– Ты забыл об одной малости, – возразила Осунта, – нехватке времени. Уверена, они быстро выйдут на след. Наверняка кто-то дежурит в городе с заготовками заклинаний.
– Именно поэтому уходим сразу, как вернется Алоис. Собирайтесь, прощайтесь с Номарэ, а лучше помогайте мне. Липнер, на сколько баллов знаете сущности?
Алхимик стушевался, и магистр нахмурился.
– Как вы, юноша, работаете, если основ не знаете? Либо помощника завели, либо красну девицу изображаете. Так вот, бегом на улицу, осматривать контуры эфирной материи. Как только заметите разрыв, неопознанное свечение, истончение и прочие отклонения от нормы, немедленно зовите. Как прощупывать квадраты, помните?
– Я объясню. – Тшольке встала и сунула баночку с мазью в руки Юлианы. – Если мне не изменяет память, так же, как воздушное пространство, – импульсом? – Она вопросительно глянула на коллегу.
– Верно, – кивнул тот. – Только делайте его слабее и меньше. Юлиана, останетесь в гостинице, займетесь Агнией. Чтобы к ночи она стояла на ногах.
– Если надо, я понесу, – резво отозвался стоявший в дверях Липнер.
– Ваши руки я другим займу, – отрезал магистр. – У госпожи Выжги есть отец, ему и нести. Ступайте, ищите место сочленения вязи и эфира. Сейчас она неактивна, прощупывайте структуру. Осунта, полагаю, с уничтожением вы справитесь.
– Не справлюсь, уволюсь, – без тени иронии ответила магистр Тшольке.
Маги разошлись, в гостинице остались только мы с Юлианой. Соседка велела лежать, а сама сновала по комнатам, готовясь к спешному отъезду-бегству.
Время тянулось мучительно медленно, будто издевалось. Никто из наших не вернулся, между тем темнело.
Ужинали вдвоем, остальным собрали сухой паек.
Первым вернулся Липнер и жадно набросился на еду. На вопросы не отвечал, отмахивался. В итоге клещами вытащили, что магистры отправили его в гостиницу, а сами двинулись осматривать дальние кварталы.
В который раз обходила комнаты, проверяла, ничего ли не забыли, – и ждала. Ждала и молилась.
Наконец вернулись магистры, уставшие и молчаливые. Особенно Эдвин Лазавей, такой сосредоточенный, с поджатыми губами. На попытки заговорить не реагировал, словно витал в таинственных иных сущностях.
От Тшольке удалось узнать – нужное место они нашли. Теперь дело за Ксержиком.