– Говори за себя, – отрезал муж и отмахнулся, как от назойливой мухи. – Хотя, повторяю, вся твоя любовь осталась в прошлом. Девушка-русалка, заезжий маг… Агния, давай честно признаемся, развод – единственное разумное решение. Ты спокойно останешься жить в Вышграде, а я – тут. Прости, но ты не моя женщина.
Вот так, коротко и ясно.
Оказалось, с Франкой они встречаются четыре месяца. Именно она готовит, моет, убирает, голубит моего Хендрика. Семнадцать годин, незамужняя. Не подавальщица, а дочь кузнеца. Отлично шьет, слова поперек не скажет и телом хороша. Уж не стала спрашивать, первый ли у нее Хендрик. Познакомились, когда муж пакостного духа из кузницы выгонял. Слово за слово – и нашел Хендрик свой женский идеал. Она ведь тут второй месяц жила, сейчас на рынок отлучилась и, видно, заболталась с подружками.
Свадьбу планировали в сентябре, как и положено для благословения Марры плодородного чрева жены. В его плодовитости муж не сомневался: Франка хотела много детей. Кто знает, может, с животом уже ходила: они не береглись.
Все Хендрик рассказал будничным тоном, будто посторонней. А я сидела и слушала, низко опустив голову и глотая злые слезы. Даже накричать на предателя не могла. Руки опустились. Никогда не чувствовала себя такой беспомощной. А он смотрел и молчал. С другой стороны, что говорить?
Так и дождались Франку: Хендрик стоял у двери, я сидела на кровати. Зато, когда увидела самодовольную мордашку в обрамлении пшеничных кос, меня прорвало. Ринулась исправить ошибку природы, откуда только силы взялись! Дрянь не только увела мужика, а еще носила мои вещи! Нет, не платья: размер у нас разный, но сумку, накидку, ленты. Не убью, так покалечу, пущай кобель на безрукой женится.
Франка не ожидала встречи с разъяренной супругой и не успела подготовиться. Повалила ее, вырвала ленты из кос и прошипела:
– Не смей поганить чужое добро, не на твои деньги куплено!
– А?.. – Мерзавка беззвучно открыла рот.
В исступленной ярости рванула завязки накидки, потянулась, чтобы выцарапать глаза. Попутно, изловчившись, пару раз ударила коленом. Ишь, сопротивляться вздумала! На моих простынях с моим мужиком спит и смеет возражать!
– Хендрик! – завопило жалкое существо, отбрыкиваясь.
Нет, милочка, я так просто не слезу!
От души вцепилась сопернице в волосы, вырывая их клоками. Жаль, нет туфель на остром каблучке, а то убила бы. Ничего, дрянь мягкотелая, сразу видно, домашняя девчонка, которую папаша всегда защищал. Одно умение – подол подымать, а так только верещать горазда. У нас такую девушки давно бы в колодец макнули.