Лазавей выглядел не лучше коллеги и, судя по всему, на взводе: синева плескалась между пальцев, пульсируя едва заметными сполохами. Даже не знаю, что натворила магистр Тшольке, если маг так разозлился.
– Осунта, – Лазавей уже не кричал, только вот смотрел волком, – сколько лет вы преподаете?
– Не меньше вас, – огрызнулась собеседница и тоже занялась плетением магии. – Намекаете на дуру?
– Не намекаю, – рубанул сплеча магистр. Брови сошлись на переносице, губы чуть подрагивали от плохо сдерживаемых эмоций. – Мне стоило такого труда вытащить вас из лап властей! На штраф, между прочим, пошли все оставшиеся деньги. И то вас выпустили только потому, что признали сумасшедшей. С них другой спрос.
Осунта вспыхнула, мотнула лохматой головой и процедила сквозь зубы:
– Так вот что вы там болтали! В умалишенные записали?
– Ловили бы искуснее, не пришлось бы, – отрезал Лазавей. – Но нет, мы иначе не умеем! Сразу характер наружу! Не спорю, вы отличный боевой маг, Осунта, – маг смягчил отповедь комплиментом, – один из лучших, но по-женски импульсивны.
– Баба, значит? Так не прячьтесь во главе с ректором за моей спиной. Вот уйду, будете знать! – пригрозила Осунта и стряхнула с рук искорки магии.
Магистр Тшольке развернулась на каблуках, оттолкнула нас с Юлианой и хлопнула дверью.
М-да, неприятная сцена! Ругаться на глазах у студентов…
– Осунта, не психуй! – полетели вслед слова Лазавея.
Он устало развеял магию и провел рукой по вспотевшему лбу. Глянул на нас, но промолчал. Видимо, не считал нужным ни оправдываться, ни объясняться. Потом все-таки поинтересовался:
– Липнер где?
– Деньги делает. А вы как? – решилась проявить заботу Юлиана.
Магистр сердито отмахнулся и опустился на пол. Он немного посидел, не двигаясь, уставившись в одну точку, затем направился к двери «мальчишечьего» номера. Стучаться не стал, открыл дверь без прикосновения рук. Разумеется, мы поспешили заглянуть. Когда еще алхимика за работой увидишь?
Липнер задвинул занавески и устроился посреди пентаграммы. Рядом варилось на магическом огне нечто, источавшее неприятный запах.
Лазавей мельком глянул на изыскания подопечного и рухнул на постель, уставившись в потолок. Чувствуя, что мы не ушли, смотрим, попросил крепкого чаю.
– Дай им денег, – фраза адресовалась Липнеру.
Алхимик недовольно забурчал, но бросил немного мелочи. Поймала ее я, заодно рассмотрела. Тяжелые монетки, смесь меди и чего-то еще: светлее наших.
– Агния, сходи, я ауру посмотрю, – прошептала Юлиана, вытолкав в коридор.
– Спасибо, справлюсь, – не открывая глаз, пробормотал Лазавей. – Все обошлось, не арестуют. Священник мертв.