Когда-то я всё это уже видел. Наверняка сон или галлюцинация, где мне отводилось место невидимого и безмолвного наблюдателя. А может, одна из проекций настоящего мира, чья-то больная фантазия, альтернативная вселенная или параллельное измерение со своими законами, по которым почему-то я смотрю на всех сверху вниз. Должно быть, неудачно реинкарнировал в лампочку или светильник. Своего тела, кажется, нет.
Голоса проплывавших подо мной людей сливались в неясный монотонный гул. Они беспечно болтали, читали, флиртовали или сосредоточенно размышляли о чем-то своем. И каждого окружал невидимый аквариум персональных иллюзий. Иногда они пересекались или объединялись с соседними, образуя нечто вроде морской пены. Сложная ячеистая структура из мыльных пузырей планов, амбиций и надежд.
Жаль, но все они лопнут. Их мечты не сбудутся. Сверху я видел то, чего не знали или о чем молчали другие. А может, они боялись нарушить табу, смирились или не хотели портить себе настроение.
Эти люди были обречены. Эскалатор нёс их в «никуда». В конце пути ничего не было. И в это же «ничто» превращался сам человек, когда бездушный механизм безжалостно выбрасывал его в пустоту. А скорее, он возвращался туда, откуда пришел, потому что очередное юное тело тотчас появлялось на другом конце ленты, очарованное красочными и яркими баннерами.
Они подбадривали, манили и развлекали, обещая очень многое. Иногда в этих «персональных пузырях» действительно мелькали очень неплохие иллюзии. Но тем тяжелее приходилось, когда они сменялись кошмарами. А те обязательно появлялись, несмотря на оптимистичные картинки рекламных баннеров. К их удобной и успокаивающей лжи давно все привыкли. Игнорирование неизбежного было своеобразным общественным договором. А на его нарушителей смотрели, как на прокаженных или попросту сумасшедших.
Чвак-чвак-чвак…
Невидимое гигантское колесо с лязгом проворачивалось, тасуя и перемалывая жизни и судьбы в бесконечной мясорубке больших и малых страданий. Привычных и обыденных до незаметности. Редкие мгновения счастья только усиливали ощущение бессмысленности и тщетности бытия.
Я наблюдал всё это бесстрастно и отстраненно, не затрагиваемый людскими иллюзиями, надеждами и разочарованиями, горем и радостью. Не вовлекаясь, не усложняя, не исправляя, а воспринимая, «как есть» – осознанно и безоценочно.
Чвак-чвак-чвак…
Лента эскалатора спускалась и поднималась по вертикальному кругу, материализуя и зачерпывая из бездны «ничто», чтобы через какое-то время вернуть отработанный человеческий материал досуха выжатым.