– Э-м-м…
– Видишь? Если нет ни одной неизменной черты, то какой их набор назвать Мафой? – продолжила атаковать Фэй. – Мы любим некий собирательный образ, который рисуем сами себе. И чаще всего он очень слабо соответствует оригиналу. Ты дорисовываешь Мафу в воображении и заполняешь белые пятна тем, что нравится тебе больше. Ты любишь пустое место, иллюзию!
– Хватит! – разозлился я. – А ты и Хану? Чем отличаетесь?
– Мы связаны с ним несколько жизней! Я…
– Вот как? И ты все их помнишь? Или сказал кто? – оборвал я ее издевательским смехом.
– У нас были видения…
– Отлично! Такие вот неясные и слегка расплывчатые? Тогда ты, безусловно, права! Тут тьма народа точно с такими же ощущениями бродит. А их оригинальными версиями «Нью-Лайф» печи топит.
– Нет! Если бы…
– «О дорогая, наши судьбы переплетены, а сердца бьются в унисон уже целую вечность! Неразрушимая карма связала нас навсегда…» – зло передразнил я суккубу. – Воспоминания? Очень удобно. И главное, так доказать можно всё, что угодно. А если однажды кто-то из вас «вспомнит», что ошибся, напутав? Что тогда? Вакансия «извечной любви» снова свободна?
В следующую секунду мне пришлось упасть на пол, пропуская над собой сначала летящий кувшин, а затем журнальный столик и стул.
– Идиот!
Звон и грохот за спиной означал, что к счету трактирщика прибавилось еще несколько золотых. Мебель в этих краях недешевая. К счастью, в номере ее было немного. Ничего больше суккуба приподнять не смогла и с видимым усилием успокоилась, взяв себя в руки.
– Я настоящая, а твоя дамочка фальшива насквозь! – после минутного молчания продолжила Фэй подчеркнуто холодно.
– Почему? – с интересом спросил я, переводя дух.
– Нельзя отформатировать «черного кролика» до абсолютной стерильности. Что-то первоначальное и родное иногда проскакивает. По сути, он остается тем, кем родился и всегда был. В теории такой псевдо-перенос можно обратить, если снять шелуху чужой памяти и эмоциональной настройки.
– Хочешь сказать, что Зергель исчезнет и останется Хану?
Неужели она с самого начала собиралась восстановить лорда столь чудовищным способом? Так осы парализуют жертву ядовитым укусом, чтобы отложить яйца в теплое тело. Личинки выжирают живые консервы изнутри, максимально продляя их агонию для продолжительной свежести.
– Я и Хану принадлежим миру Сансары. Мы мобы и занимаем чужие тела естественным образом. Конечно, хорошо бы убрать с нашей лодки лишнего пассажира, – мстительно улыбнулась суккуба, – но, к сожалению, сделать это чисто я еще не умею.
Хитрит, стерва. «Еще не умею…» Возможно, как раз сейчас она этому учится.