Катя сидит слева напротив меня рядом со своим мохнатым женихом и дует губы. Она единственная, кроме меня и моего потенциального жениха, находится в человеческом облике. У нас, двуногих, плоские тарелки, вилки и ножи. Остальные сорок семь гостей званого обеда — белоснежные волки. И серый Ариан возле меня. Он ест рубленое варёное мясо из миски.
Это первый раз, когда Ариан выглядит менее привлекательно, чем жених: на носу волокна мяса, капает слюна. Хруст и причавкивание такое, что об аппетите можно забыть. Впрочем, он ничем не отличается от остальных.
Снова поднимаю взгляд на жениха. Ламонт — один из тех парней, что отбил меня у Тэмира и Златомира. Белокурый, темнобровый, накачанный. Красивый чувственной красотой, но сдержанный, как статуя. У него потрясающий цвет глаз — словно драгоценные изумруды, подсвечиваемые звериными зрачками. Ради меня он принял человеческий облик и надел узкие чёрные кожаные штаны, что сделало его похожим на рок-звезду.
Ещё одно отличие этой стаи от стаи Златомира — отсутствие рекламы. Никаких «наша стая лучшая, самая-самая», но то, с каким царским достоинством держится каждый встреченный представитель стаи, говорит об их высоком о себе мнении лучше всяких слов.
Только вот во время еды они чавкают, как и всякая собака. Хорошо хоть воду не лакают, а всасывают, но и в этом случае звуки те ещё. Даже Катя на каждый слишком громкий звук закатывает глаза. Заметив это, Ламонт улыбается, и в глазах мерцают весёлые искорки. Он мне подмигивает. Ариан прекращает есть. Выпрямляется, мохнатость ревнивая, и облизывается.
Еда на моей тарелке почти не тронута, но мне уже хочется скорее завершить звериный пир. Нет, я понимаю: они показывают себя такими, какие есть, чтобы потом претензий не возникло, но могли бы помягче в свои традиции вводить.
— Вижу, вы закончили, Тома, — мягко произносит Ламонт. — Возможно, предпочтёте прогуляться?
На мгновение все застывают, глядя на него, но тут же продолжают есть.
— И я тоже прогуляюсь, — сообщает Катя.
Её жених с явной неохотой отрывается от миски и басит:
— С превеликим удовольствием.
В том, что Ариан пойдёт с нами, сомнений нет. У чавкающего громадины Свэла возражений не находится, так что мы впятером покидаем круглый стол.
* * *
— Ну и как они тебе? — Ариан, позёвывая, вытягивается на сшитой из заячьих шкур подстилке на полу возле стены.
Мне шкур выделили побольше, но они тоже на полу, серебрятся в лунном свете, падающем сквозь крышу. Стая жутко экономная: ни кроватей, ни диванов. И освещение дополнительное почти нигде не установлено, все предпочитают просто сделать крышу прозрачной. И кажется, никому даже в голову не приходит обеспокоиться тем, что сверху легко заглянуть внутрь. Такое чувство, что находишься под колпаком в лаборатории, а сверху направлен микроскоп.